Телевизор работал плохо — нужна была нормальная антенна. Марина, правда, больше страдала без Интернета. И эту проблему как раз решить удалось, но только частично: беспроводной работал плохо и медленно, а для проводного не хватало хорошего сигнала. Который, в свою очередь, напрямую зависел от старой проводки. Интернет мог пропасть в любой момент, что Марину страшно бесило. Отчасти успокаивала возня в саду: только это занятие доставляло женщине какое-то удовольствие. Виктор даже купил ей несколько книг по садоводству.
Сам же без Интернета не особо страдал, а телевизор вообще не смотрел — старался реже бывать дома, осваиваясь в Киеве и ближайших окрестностях, куда он выезжал в поисках хлеба таксиста. Но если в Крыму, где все было привычно, обустроено и налажено, Марину такой расклад устраивал, теперь же присутствие мужчины в доме, нуждающемся в капитальном ремонте, стало для нее чуть ли не первой необходимостью. Виктор же в качестве «мужчины в доме» себя не видел и не ощущал. Нанять кого-то для решения проблем не позволяли средства. Так они и мучились.
Именно благодаря Марине началась история с деревом, из-за которого Хижняк вынужденно забрался на крышу гаража.
Одна из яблонь в саду оказалась старой и сухой. При других обстоятельствах, если бы ненужное дерево было единственной проблемой, требующей решения, женщина не зациклилась бы на ней так остро. Но сейчас, когда сделать нормально не удавалось ничего, Марина решила, что спилить сухостой — дело нехитрое, быстрое и вполне посильное для ее мужчины-героя. Хижняк тоже так подумал, остался дома, покорно одолжил в поселке бензопилу и даже довольно быстро ее освоил. Позвать кого-то на помощь, более сведущего в подобных делах, Виктору не позволили гордость и шрамы от полученных за все эти годы бандитских пуль и лезвий на теле. Потому, сам себе дивясь, он вполне сносно справился с бензопилой и сухую яблоню успешно спилил.
И она при этом рухнула прямо на сарай, приспособленный под гараж, поскольку торчала всего в нескольких метрах от него.
Шифер, давно давший трещины и требовавший замены, обвалился, обнажив половину крыши и открыв несколько дыр различной величины. Пока Хижняк, матерясь и перекрикивая рев бензопильного мотора, разреза́л проклятый сухостой на кусочки, превращая его в дрова и освобождая крышу, ситуация не казалась такой уж катастрофической. Но как назло в конце дня пошел дождь, машину залило через дыры в крыше. Даже если согласиться с тем, что автомобилю под дождем ничего не сделается и что его можно накрыть брезентом, держать машину в таком гараже — все равно что оставить на улице. А этого Виктор допускать не собирался, ибо, признав такое положение вещей временным, придется признавать и то, что нет ничего более постоянного, чем временное.
