Барон совершенно очарован мной и не скрывает этого и, стоит мне только захотеть, тоже замолвит за меня словечко… Итак, у меня уже есть союзники.
С каждым днем я все больше убеждаюсь: с Пильской мы поладим. Сдается, она имеет на меня виды. Бедняжка! При ее внешности на себя рассчитывать не приходится. Она явно заискивает передо мной, а я стараюсь быть с ней поласковей.
Она любит посудачить, и от нее много чего можно выведать. И хотя она твердит: «Тебе еще рано это знать», но спохватывается обычно слишком поздно, и я обо всем догадываюсь.
Сейчас ранняя весна и всюду непролазная грязь, но, несмотря на это, мне в Сулимове очень нравится. У нас большой дом, сад, и все так красиво, аристократично, а мама жалуется постоянно на плохое состояние наших дел. И однажды призналась даже барону, что, если бы не он, мы не смогли бы вести сообразный нашему положению образ жизни.
Я очень полюбила барона… С мамой он нежно-почтителен, меня прямо-таки боготворит. У него благородное направление ума. Одно удовольствие слушать, как он рассуждает о людях, о жизни… Какая наблюдательность, сколько ума, блеска в каждом его слове! Какое знание света!..
Мама предоставила мне полную свободу, я, со своей стороны, тоже стараюсь не мешать ой.
Окна моей комнаты выходят в сад; рядом просторное помещение для мисс Дженни, моей будущей гувернантки. Но я уже объявила маме, что согласна только на компаньонку и муштровать меня и чрезмерно утруждать занятиями не позволю.
Я намерена много читать… Из книг узнаешь столько полезного, занятного. В моем распоряжении довольно порядочная библиотека, так что во французских и английских романах недостатка нет. А больше мне ничего и не нужно… С мисс стану заниматься английским. Поскольку хорошо воспитанной барышне без него не обойтись, придется терпеть англичанку.
Мисс Дженни еще не приехала, мама по целым дням сидит, затворившись у себя в кабинете с бароном Германом, и совещается шепотом о злополучных делах, а я или читаю или сижу у Пильской.
Она иной раз говорит-говорит и в самом интересном месте вдруг умолкнет, уставится на меня в упор своими желтыми кошачьими глазами, словно в душу залезть хочет. Может, она испытывает меня… Во всяком случае, мне это не нравится.
Я недвусмысленно дала ей понять, что уже не маленькая и нечего, мол, от меня таиться. В пансионе нас было много, и каждая делилась своими познаниями с другими. Она засмеялась, обняла меня, и с тех пор мы добрые друзья. Взяв в расчет ее жадность и скупость, я подкупаю ее подарками; это нетрудно, потому что мама не замечает исчезновения разных мелочей, а Пильская до страсти любит подношения.
