Просто возмутительно!..
В ответ мама посетовала на тяжелые времена, на то, что в деревне воспитание обойдется намного дороже. Но она глубоко заблуждалась, если рассчитывала на родственную помощь. Дядюшка сразу же ополчился на нее за излишние расходы.
— Живи поскромней, нарядов да побрякушек покупай поменьше, слуг столько не держи, вот и хватит на все. Небось и в этом году на воды за границу собралась?
Тут мама даже привскочила.
— Дорогой братец, — воскликнула она таким тоном, что у меня сердце перевернулось, — ведь я живу только для дочери! Тебе известно, какое слабое у меня здоровье, и без Карлсбада я давно была бы уже на том свете. Если хочешь знать, с моей стороны это жертва.
Дядюшка посмотрел на нее и промолчал. Мама опять села, дрожа от сдерживаемого гнева. Я поспешила ей на выручку и взяла дядюшку в оборот. Не хвастаясь, могу сказать, в этот день я одержала победу. Правда, она далась мне нелегко, и я даже охрипла, но под конец обеда дядюшка говорил только со мной, только на меня смотрел, и, если бы я не противилась, беспрерывно целовал бы меня, щекоча колючими усами.
Я плела невесть что… Откуда только слова брались… Мама ликовала.
Не стану подробно описывать сегодняшний день. Дядюшка обедал у нас, пил чай, просидел весь вечер и перед уходом подарил мне двести гульденов на булавки.
Я и сама не знаю, о чем говорила. Хитрость состояла в том, чтобы без зазрения совести, напропалую подлаживаться к нему.
Когда он наконец ушел, мама вскочила с дивана и бросилась обнимать меня.
— Ангельчик! Душечка! — в упоении восклицала она. — Ты настоящая артистка!.. Неподражаемая… гениальная… Я и рада, и боюсь за тебя. — В глазах у нее стояли слезы. — Мне в восемнадцать лет ни за что не сыграть бы так превосходно роль… А мимика какая…
Я скромно выслушала комплименты, но была наверху блаженства. Мамина похвала для меня — все равно что для гимназистов аттестат зрелости.
В тот вечер мы были точно две подружки. Мама позволила мне потратить дядины гульдены по своему усмотрению. Наверно, она хочет испытать меня, но я и тут постаралась не ударить лицом в грязь. Я слышала, они долго шептались с Пильской. Клянусь, обо мне. Только бы Пильская сдержала слово… Подслушать не удалось. Но завтра все выяснится… Мама проговорилась, что ее бабушка в пятнадцать лет вышла за старика и вертела им, как хотела. Вот счастливица!
1 апреля
Несколько дней не бралась за дневник: писать не было никакой возможности. Я ругаю себя за необязательность, но все время кто-нибудь мешал: то мама, то Пильская, то кто-то еще, а чтобы пронюхали про мой дневник, не хочется.
