— Не могли… — Оливия замешкалась. — Не могли Хэролд просто предложить деньги?
— Это он так утверждает? Не будьте наивны, док. Таких людей, как Крох, не купить, во всяком случае, не за ту сумму, которой располагает Хэролд. Но иногда можно пробудить любопытство, подключив к своей игре. Это единственное, на что Муни был способен, и ему, очевидно, пришлось сказать все, что известно. Но раз уж он мог выложить всю подноготную Кроху, то может рассказать и мне.
— Нет, — скупо ответила Оливия.
Я не мог понять, что означает выражение ее лица. Я быстро перевел взгляд на двух других, стоящих надо мной, — и они смотрели как-то странно. То ли виновато, то ли просто им было не по себе.
— Что значит «нет»? — спросил я резко. — Где он? Вы же не отпустили его просто так?
Я попытался подняться, но Оливия остановила. Она хотела было что-то сказать, но затем передумала. В ее глазах застыло странное выражение — словно сдерживает слезы. Ответила блондинка:
— Доктор Муни не… Я хочу сказать, что он мертв.
Я уставился на нее и на Оливию, которая отвернулась, кусая губы. Я опять посмотрел на Дотти:
— Черта едва он мертв, мисс Дарден! Каким образом? Он достаточно сильно трепыхался, когда я сюда попал.
— Когда мы появились, он был без сознания, — покачала она головой. — Джек и я бросились к нему, пока доктор Ма-риасси занималась вами. Джек помог развязать его и вынуть кляп. Но он не подавал признаков жизни. Пульс был, но очень слабый. Я позвала доктора Мариасси, и мы попробовали применить искусственное дыхание, но это не помогло. Привести в чувство не удалось.
Наступила тишина. Я посмотрел на Оливию.
— Нет, раны не оказалось. Он просто скончался. Причина, вероятно, — сердечный приступ, усугубленный страхом и частичным удушьем. Кляп был очень уж плотным.
— Сердечный приступ, — повторил я медленно и поймал себя на том, что смеюсь. Это был нехороший смех. — Док, вы шутите. Вы хотите, чтобы я поверил — единственный человек, с которым следовало поговорить, взял вдруг да и скончался от сердечного приступа. Вы неисправимый романтик, если так думаете, — я окинул взглядом всех. — Или что-то еще?
Вдруг в этом бетонном тупике наступило молчание. Все уставились на меня. Оливия пыталась воспротивиться, когда я поднимался, но передумала. Она помогла мне встать. Нога болела, но я все же мог как-то на нее опираться. Я огляделся. Здесь становится тесновато, решил я. Еще парочка тел, все равно мертвых или живых, и придется отклонять заявки на экскурсии.
