— Совершенно верно, ровным счетом ничего, как, впрочем, и для тебя, — яростно согласилась она. — Не тебе осуждать других!
— Оливия!
— Ты думаешь, я не знаю, что ему нужно? — воскликнула она. — Ну и пусть ему вздумалось соблазнить бесцветную ученую даму. Может, мне самой нравится подыгрывать ему в этой комедии! Может, в этом что-то есть, когда ты заведомо позволяешь такому прожженному соблазнителю напоить себя и уговорить подняться в номер с известными намерениями. Возможно, меня влечет к скользким типам, какое это теперь имеет значение? Он, Хэролд, по крайней мере, не темнил. Он, по крайней мере, и не заикался про любовь.
Стоило бы послушать их подольше, но поднялся слишком громкий крик, кому-нибудь из соседнего номера это могло надоесть, недолго и вызвать администрацию. Я узнал уже достаточно. Поэтому пошевелился, застонал и открыл глаза. Сел, вроде бы приходя в себя. И посмотрел на того, кто меня нокаутировал.
Около тридцати или чуть за тридцать, ухоженный, следит за собой, в нем что-то от Линкольна и Грегори Пека сразу. Ясно, что, несмотря на возникший разлад, он и Оливия обладали несомненным душевным сродством. Да и его твидовый костюм был не менее твидовым, чем у нее, а очки — такими же роговыми и толстыми. Они придавали вид искреннего и открытого человека.
— Если б только ты позволила мне объяснить, — сказал он.
Но Оливия уже больше не смотрела на него.
— Ты пришел в себя, Поль? — спросила она.
— Ты совершаешь ужасную ошибку, — канючил Хэролд.
— Если бы ты только выслушала меня, дорогая! Ты совершенно неправильно истолковала услышанное в тот день на работе. Мисс Дарден и я просто…
Она и головы не повернула:
— Тебе еще и этого мало? Всю гостиницу хочешь переполошить? Тебе не удастся убедить, что это просто недоразумение. Вы с сестричкой сами прояснили всю картину. Мне было все отлично слышно, каждое слово. Следует закрывать дверь, когда ты позволяешь себе забавы со своими подчиненными, Хэролд.
— Ты поняла неверно…
— Я прекрасно расслышала свое имя, — ее голос звучал резко. — Ты называешь это «комплексом БЖП» — благодарной женщины-пациентки. Очевидно, это общепризнанный синдром, именно тот, которым пользуются иные беспардонные врачи вроде тебя. Но учтите, эта женщина-пациентка уже больше не испытывает благодарности, доктор Муни. Прощайте!
Она помогла мне подняться. Этот парень все еще продолжал выступать, но она и не глянула в его сторону, а просто проводила меня в номер и захлопнула дверь. Затем тщательно, заперла ее. Наконец, повернулась ко мне, устало расправляя волосы, откидывая их назад с висков.
