Война на восемь сторон света | страница 10
— Что... со мной... происходит? — с усилием выдавил волшебник.
— Я сказала вам ещё тогда, в Эпплби — вы умираете, — вполне спокойно и обыденно ответила незнакомка и откинулась назад, положив ногу на ногу. — Причем далеко не самой приятной смертью.
— Но я...
— Молчать. Я и так отлично знаю, что вы мне можете и хотите сказать. Так что слушайте внимательно и отвечайте только «да» и «нет». Начнем с самого главного… — Девушка слегка склонила голову набок. — Вы хотите жить?
— Да, — тут же, без малейшей заминки, ответил Мальсибер. Три прошедших дня настолько измотали его физически и морально, что он был согласен на что угодно, лишь бы мучения закончились.
— Хорошо. А вы понимаете, что если я сохраню вам жизнь, то она целиком и полностью будет принадлежать вовсе не вам, а одной мне?
— Да.
— Еще лучше. А то, что вы будете служить мне, как раб, как пес, только ради одной только возможности дышать и ходить по земле, вы осознаете? И если у меня возникнет хоть тень сомнения относительно ваших поступков, намерений… или даже мыслей, то нынешние страдания покажутся вам приятным отдыхом?
— Да, я на все согласен, — выдохнул волшебник. — Только... сделайте что-нибудь... Это... невыносимо...
— На все согласен. Что ж, просто прекрасно. Наклонитесь поближе.
Мальсибер навалился грудью на стол, и незнакомка, подавшись вперед, неторопливо протянула к нему правую руку с выставленными большим, указательным и средним пальцами. Из их кончиков плавно, как когти у кошек и их хищных собратьев, выползли три черных, острых и плавно загнутых острия с тускло горящими на них бирюзовыми кольцами неведомых знаков.
Резкий тычок в грудь, поворот, и гнетущая боль, с каждым днем всё сильнее и сильнее терзавшая Мальсибера изнутри, сменилась ослепительной болью-вспышкой, от которой перехватило дыхание, а сердце сбилось с ритма.
Мужчина рухнул лицом на стол, но вот чудо: стремительно вспыхнувшее в его теле ощущение, что тело распадается на миллионы бритвенно-острых осколков, столь же стремительно и гасло, как пожар в плотно закрытом помещении, мигом сожравший все топливо и кислород и тем самым убивший сам себя. Боль уходила, как вода в песок, а вместо нее... Сначала растеклось наслаждение от самого факта отсутствия боли, а потом... Потом сердце и странный, пульсирующий сгусток холода, поселившийся в правой стороне груди, заработали словно в унисон, в едином ритме, рассылая по телу непривычные, но приятные ощущения бодрости, силы, энергии… Но Мальсибер ощутил и еще кое-что. Все нарастающий, ноющий голод, проснувшийся, как ни странно, вовсе не в желудке, а наоборот — где-то справа под ребрами и отдающийся по всему организму короткими, мучительными спазмами.