— Я пробовал сегодня шалфей, господин полковник.
— Шалфей не поможет там, где не хватает фантазии, Момосе. Не нужно такого усердия, Момосе. Вы никогда не опаздываете на службу. Я хотел бы, чтобы вы хоть раз опоздали. Обещайте это, капитан.
— Извините, я не постигаю этого, господин полковник.
— Лишнее доказательство. Меньше усердия! Меньше взгляда черепахи. Больше взгляда коршуна. Вы сидите над разработкой Кентаи несколько лет, и я не вижу в стране никаких перемен. К чему привела Ваша усидчивая работа? Посажена в тюрьму сотня смутьянов? Отрублена сотня корейских голов? Это ли цель?
— Извините, я не постигаю этого, господин полковник.
— Вглядитесь, я не могу предугадать хода ваших мыслей, но я знаю — Высшая секция не ждет от нас с вами копания в деревенском навозе: она ждет от нас высоких и смелых обобщений. Подумайте над своими сводками, господин капитан.
«Чего же он хочет, в конце концов?»
Хмуро и задумчиво вглядывался капитан в эти бумаги, говорившие о беспрерывной и кропотливой работе Высшей секции в городах, селениях, в армии, в глухих корейских деревнях. «Все какой-то вздор!»
«Над этим материалом можно провести еще восемь лет, и ни одна душа в Токио о тебе не узнает. Твои подробные сводки послужат материалом для двух страниц губернских сводок, а вся губернская сводка годной строчкой войдет в доклад министру. Ты ничем ровно не выделишься из десятков таких же, как ты, военных информаторов при штабах, бригадах, дивизиях, городских полицейских управах, губернских особых секциях».
Ни одной значительной сводки.
Дело № 1. Отказ мужика платить налог…
Дело № 8. Следствие о пьяном, мочившемся на памятник Масасигэ Кукеноги…
Дело № 42. Отправка двух карательных рот в деревню Хончан… выгнанный землемер, выделявший клин для передачи японской мельницы Эги…
Дело № 50. Отказ мужика платить налог…
Дело № 200. Просьба о возмещении убытков шорника Харагучи… Случайное сожжение его дома вместе с домами бунтовщиков…
Дело № 1000. Отказ мужика платить налог…
Дело № 1027. Наблюдение за корейцами, приезжающими для бесед с кионсанским философом господином Хо Дзян-хак…
Дело № 2000. Нападение на деревенского сторожа…
Дело № 3000. Отказ мужика платить налог…
Прочтя эти сводки, можно подумать, что Кентаи живет мирной жизнью глубокого тыла. Эти деревенские стычки ничего не значат. Где только не волнуются мужики, пока их не накормят хорошенько перцем!
Но, между тем, в Кентаи совершенно не спокойно. В его существовании есть какой-то порок, невидимый обыкновенному зрению. Крестьяне, населяющие Кентаи, с давних времен нищи, тихи и забиты. Как же объяснить, что среди кентайских крестьян такое распространение нашли революционные идеи, привезенные из Китая? За последние годы здесь появилось до двадцати партизанских отрядов, действующих против японских властей. «Красный зипун», — называют они себя, — «Красные пики», «Ночные усы» и многими другими названиями. Сейчас от военного министерства имеются секретные распоряжения — «немедленно ликвидировать».
