— И вам не хворать, ваше благородие, — с натянутой доброжелательностью ответил один из пастухов, — Как зовут вас, позвольте узнать? Всадник нахмурился.
— Зови меня Диро, — ему всё ещё было непривычно это имя.
— Так вы из аристократов…
— Я такой же аристократ как и ты… — не дожидаясь пока крестьянин закончит свою мысль сухо бросил всадник. Пастухи переглянулись.
— А прибыл в нашу глушь ты зачем, коль это ни секрет? — напряжение в голосе крестьянина исчезло. Похоже всаднику поверили. Да и манера говорить у парня сразу изменилась. Речь стала проще, что присуще провинции.
— Я хотел повидать Касариуса… У меня к нему… дело.
— Так ты приятель его, что ли? — не унимался с расспросами пастух.
— Да. Можно и так сказать. Но вы до сих пор не ответили на мой вопрос. Здесь проживает Касариус Тал?
— Ага, — неохотно протянул пастух, — Здесь… Правда, старины Тала давно уж не стало… — на его лице появилась печальная ухмылка, но тут же исчезла.
— Как, не стало? — ошарашенно переспросил всадник, не осознав до конца суть прозвучавших строк.
— Так, — со вздохом ответил собеседник, — Не выдержал бремени нашей жизни… — пастух опустил взгляд упиревшись им в землю.
— Помер с голоду… — пояснил второй пастух, — После того, как сборщик последнее отнял, в счёт уплаты налогов нашему господину.
— Как же это произошло? У него ведь была большая семья!
— Дак, сыновей в армию забрили.
— Но ведь больше одного рекрута из семьи не берут. Таков закон.
— Закон… закон, что… А! — махнул рукой первый пастух.
— Барону нашему солдаты понадобились. Многие в дворянской грызне полегли. Вот он оставшихся и забрал. — ответил второй пастух.
— А дочери? Тартия, Дия?
— Уехали в город. Искать лучшей жизни. Сразу после смерти отца.
Матери же их давно уже не стало, задолго до этого. Так что их здесь ничто не удерживало, окромя могил. Да так там и пропали. Может, сейчас, прислугой у кого-то из знатных господ служат. А может… — пастух понизил голос и с печалью добавил, — Чего похуже…
— А дом… Остался ли дом?!
— Да, недалече, поскачешь по дороге, в деревне сразу приметишь.
Тот, что заброшенный, — тот их был. Всадник поблагодарил крестьян за помощь и помчался галопом в деревню. Он ворвался в неё, нарушив привычный размеренный ход жизни, громким топотом копыт своего скакуна. Дом найти, оказалось и правда, просто. Подъезжая он увидел старый, поросший мхом и обвалившийся забор. Последние, чудом уцелевшие, доски в котором давно покосились, покачивались на ветру и были готовы упасть. За ним стоял накренившись вправо остов небольшой хижины, заросший травой по колено и кустарниками. Крыша над ним давно обвалилась внутрь.
