Наконец, пытаясь притянуть его за плечи к себе, она исступленно прошептала:
— Люби меня, милый… Люби меня…
Он, тяжело дыша, прервал ласки, молча поцеловал ее в лоб и тут же бережно отстранился. Оставшись наедине со своим воспламененным желанием, Кристина свернулась в комок и обхватила себя руками. Потом, как сквозь туман, услышала, как зашуршали его джинсы, как он, склонившись над ней, горячим шепотом проговорил:
— Иди… иди же ко мне, желанная моя…
Он входил в нее так медленно, что от наслаждения она протяжно застонала. А потом, словно не в силах больше выдержать сладкую муку, прижалась к нему и, приподняв бедра, наконец ощутила его полностью в себе. Из груди снова готов был вырваться восторженный вскрик, но, склонившись к ее губам, он нежно погасил его поцелуем. И она растаяла. Невольно подчиняясь ритму его плавных, уверенных движений, она то бессильно погружалась в тихие водовороты блаженства, то пускалась в безудержную огненную пляску.
Потом был взрыв, переполняющий, вселенский, безграничный, и за ним открылось пустое голубоватое пространство, вспыхнувшее мириадами новых сияющих звезд.
— Я люблю тебя. Ты мой… Мой… Единственный… Навсегда… Люблю тебя… Я всегда буду любить только тебя… Слышишь? Я люблю тебя…
О, если бы она понимала, что говорила ему в этот момент, утопая в тихом голубоватом свечении блаженства! Но она не понимала ни откуда появились эти слова, ни что они значат.
Наконец ее сознание постепенно вернулось в реальность. Она почувствовала, как, бессильно уронив голову ей на плечо, он тяжело дышал. Ей показалось, что он без сознания. Она осторожно провела рукой по его мокрым от пота волосам.
— Риши… — тихонько позвала она и наконец осмелилась открыть глаза.
— Да, милая…
— Это было великолепно.
— Правда?
— Правда. Я никогда еще ничего подобного не испытывала…
Он медленно соскользнул с нее, лег рядом, обвил ее одной рукой и прижался губами к виску.
— Я тоже, — прошептал он. — Ты — само совершенство, Кристина. Ты — чудо…
Она приложила ладонь к его щеке, погладила пальчиками усики. Они были и мягкими и жесткими одновременно.
— Ты весь мокрый… — снова заговорила она и услышала, как он тихонько усмехнулся.
— Ты тоже. Похоже, где бы мы с тобой ни оказались, мы неизбежно промокаем.
— Это судьба, — пошутила она.
— Злая и неотвратимая, — подтвердил он.
Она захихикала и попыталась освободиться от его объятий, но тут же почувствовала, как он импульсивно еще крепче прижал ее к себе. Как будто испугался, что она ускользнет.
