>2
Драму «Мы» Кочкуров направил на отзыв Анатолию Глебову:
Напиши маленькую рецензию (для меня). Пьесу писал совершенно самостоятельно, ничьими указаниями не пользовался.
Особенное внимание обрати на стихи. Пишу их впервые — должно быть, ни к черту не годны. Нужен ли пролог?
«В конце июня 1920 года я получил от него новую пьесу „Мы“, являющуюся коренной переделкой пьесы, написанной в Туле, — вспоминал Анатолий Глебов. — Собственно говоря, от той пьесы остались лишь кусочки, вкрапленные в новый текст» >3.
В 1921 году пьеса «Мы» была опубликована в журнале «Красная Новь».
Знакомый с постановками пьес на самарской, мелекесской, тульской сценах Артем Веселый в «Стране родной» сатирически изобразил провинциальный театр в Клюквине.
В Народном доме — премьера. Дается трагедия в 2-х действиях «В погоне за свободой».
С поклоном расступился занавес.
В глубине сцены — фасад тюрьмы. За решетками окон — измученные лица, кандальный звон. На отшибе, на глыбах гранита, в красно-огненном колпаке и в широком малиновом покрывале — Свобода непринужденно опирается на саженный меч.
Заключенные стонут:
— Святая свобода…
— Ты недосягаема, как греза чистой юности…
— Ты несбыточная сказка…
— В душных теснинах фабрик, в темных рудниках и шахтах миллионы рабов страстно мечтают о тебе…
Следующая сцена — самоироничное воспоминание Артема Веселого о пьесе «Разрыв-трава».
Под тюремной стеной проходят оборванцы и какие-то люди, по одежде напоминающие подрядчиков или трактирных молодцов, шепчутся:
— Тюрьма…
— Там забастовщики…
— Туда им и дорога. Больно умны стали, сукины дети. Мало ихнего брата повешали, постреляли.
Среди оборванцев появляется молодой рабочий, размахивает огромным молотом:
— Товарищи, долг совести и честь гражданская призывают нас разбить эти мрачные своды и освободить борцов за святые идеи… […]
Рабочий призывает пойти по стопам мучеников, среди оборванцев трусливый ропот…
Свобода вздымает меч:
— Жалкие обыватели и мещане!.. Трусливые гады, вы недостойны меня…
Тряхнув плащом, Свобода куда-то проваливается, поднимая тучи пыли, от которой чихают и борцы за идею, и оборванцы.
Прочихавшись, рабочий доказывает необходимость восстания. Восстание. Барабаны, знамена, треск рухнувших тюремных стен…
Во втором действии — бой на баррикадах, расстрел пленных «золотопогонников», которые перед расстрелом успевают крикнуть:
— Вся земля помещикам, власть капиталистам!
(Ефим [автор и постановщик пьесы] подумывал, что неплохо бы, для усиления впечатления, приводить на каждый спектакль из чеки по парочке приговоренных и на сцене кокать их).
