Талхат вошел к нему неожиданно, и Хаиткулы вздрогнул, сердито взглянул на него: не любил, когда его сотрудники суетились попусту. У Талхата и был сейчас суетливый вид. Однако и строгий взгляд Хаиткулы его не остановил:
— Шел, шел и вернулся! По-моему, мы допустили ошибку!
— Какую еще ошибку?
— С Бердыевой, о которой сегодня говорили на совещании.
— И ты тоже? Ну, пили, пили…
— Никто не пилит! Послушай, в чем ошибка! Отпечатки пальцев проверяли? Проверяли. У кого? У всех, кого подозревали… А у одного человека не проверили?.. Ошибка!
— У кого же?
— У ее мужа, который сидит в колонии… Скажешь — чушь? Но колония-то близко, мало ли что…
Хаиткулы хотел сказать: «Чушь!» — но передумал, попросил:
— Принеси дело ее мужа, но говорю тебе откровенно: такая гениальная гипотеза могла прийти в голову только капитану Хасянову.
Талхат принес объемистую папку — дело Мамедмурада Бердыева, почти четыре года назад осужденного на пять лет. Хаиткулы полистал папку, попросил Талхата немедленно отнести снимок с отпечатками пальцев криминалисту. Талхат бегом выбежал из кабинета, минут через десять вернулся бегом.
— Он самый, товарищ майор! Он!
— Что за чертовщина, Талхат! Собирайся, едем в Энск.
Начальник колонии, выслушав Хаиткулы, чуть не свалился со стула. Нажал кнопку — как из-под земли вырос дежурный.
— Я вас жду, где вы ходите?
Дежурный подумал про себя: «Что с ним? Из-за гнева на Али мстит Ахмеду. Какая муха укусила?» Он стоял и ждал распоряжений, но начальник колонии смотрел не на него, а на двух незнакомых милиционеров.
— Честное слово, вы меня обидели, товарищи. Вы, наверное, думаете, у нас здесь отара пасется, заключенные по своему желанию могут ездить домой когда им захочется. Это сущая ерунда!
Старший лейтенант, вызванный для разъяснений, побелел как мел. Да, в тот вечер он дежурил. Да, кое-что произошло… Позвонили из дому: «Быстрей приезжай, мать при смерти!» Дежурного шофера на месте не было, а Бердыев работает тоже шофером, на легковой…
— Успели к матери? Простились?
— Успел, товарищ капитан. Благословила, как говорится.
— Бердыева одного оставляли?
— Оставлял. Обещал, что ничего плохого не сделает. Мы и вернулись вечером вместе. Пока я у постели матери был, может, он отлучался к жене, она рядом живет. На час, не больше. Но разрешения не спрашивал.
Талхат спросил:
— Бердыев курящий?
Перепуганный старший лейтенант почти лишился речи, молчал. Начальник лагеря ответил за него:
— За час пачку может выкурить.
