Подземный ход все время вел вверх. Однако дышалось легко. Время от времени слышались глухие раскаты. Друзья гадали, что бы это могло быть. Выстрелы? Новый обвал? Они шли так уже около получаса, когда в конце туннеля забрезжил тусклый свет.
— Тихо! Не шумите! — приказал Жоаннес.
Очень осторожно они подошли к выходу и, отодвинув закрывавший его куст, выглянули наружу…
Перед ними располагалась большая ровная площадка, окруженная, как крепостной стеной, тесным нагромождением скал и усеянная множеством глиняных домиков под соломенными крышами. Окна в домах были очень узкие, словно бойницы[68], отчего каждое строение походило на маленькую крепость. Посередине возвышался просторный, очень пестрый шатер, увенчанный конским хвостом.
При виде этого лицо юноши вспыхнуло, и гнев овладел всем его существом.
— Погоди, бандит! Близится час расплаты!
Несколько женщин деловито сновали взад и вперед из дома в дом, перенося узлы, ящики, корзины.
Укрывшись за валунами и потому почти невидимые, албанские мужчины в полной боевой готовности, как хищники в засаде, несли дежурство, ожидая подхода врагов.
Напротив, с другой стороны площадки, вырисовывался очень узкий, метра два шириной, скалистый гребень, оба склона его резко обрывались вниз. Гребень серпантином[69] уходил вдаль до самых неприступных горных ущелий.
«Это путь для отступления, — подумал Жоаннес. — Настоящая козья тропа. Да, крепость Марко защищена хорошо».
Несколько минут трое молча созерцали открывшуюся их взору картину.
— Не понимаю, почему турки медлят с атакой.
— Их наступление могло бы здорово помочь нам, — согласился Паница.
— Подождем!
— Чтобы не терять время даром, предлагаю перекусить, — вмешался Михаил. — Я сохранил свою походную сумку… Есть еще полбутылки водки, три или четыре луковицы и несколько кусков хлеба.
— Какой же ты молодец! Как тебе это удалось?! — весело рассмеялись Жоаннес и Паница, похлопывая довольного Михаила по плечу.
Друзья с аппетитом поели и выпили по глотку водки. Вдали послышался шум: крики, выстрелы. Все трое придвинулись к краю отверстия и, не отдавая себе отчета, насколько это может быть опасно, свесились вниз. Давление на почву оказалось слишком велико, и она осыпалась прямо у них под ногами. Никто не сумел удержаться. Вскрикивая, они кубарем скатились по очень крутому склону почти к краю площадки, где стояли дома.
— Проклятие! Мы пропали!
После головокружительного спуска вид у друзей был довольно жалкий: изорванная одежда, исцарапанные лица.
