Десять «за»… [Перевод сайт Волшебниц] | страница 39

Кто бы мог подумать!

— Ох! — выдохнула она и тут же начала приглаживать волосы, впрочем, без особого успеха. — Мне очень жаль.

Не то, чтобы ей было за что извиняться, но Себастьян был слишком занят, чтобы возразить: он безуспешно искал сбежавший разум.

— Этого не должно было произойти, — наконец произнес он. Ведь это правда! Он и сам от себя такого не ожидал. Он никогда не флиртует с девственницами, уж во всяком случае, не на виду (ну, почти) у битком набитого бального зала.

Он никогда не теряет над собой контроль. Это не его стиль.

Он злился на себя. Безумно. Непривычное и чрезвычайно неприятное чувство. Он мог себя жалеть, мог над собой насмехаться, а о легком раздражении на себя самого сумел бы написать целую книгу. Но злость?

Вот уж чего он не хотел испытывать. Ни к другим, ни к себе.

Если бы она не попросила его… Если бы не подняла на него эти свои огромные бездонные глаза и не прошептала бы «поцелуйте меня», он бы никогда этого не сделал. Самооправдание вышло плохонькое, он и сам это понимал, и все же знание, что инициатива исходила не от него, приносило некоторое утешение.

Некоторое, но не очень большое. К его многочисленным грехам не относилась способность нагло лгать себе самому.

— Мне жаль, что я попросила, — сдавленно проговорила она.

Он почувствовал себя полным ничтожеством.

— Я мог и не соглашаться, — ответил он, но и вполовину не так галантно, как должен бы.

— Ну да, я совершенно неотразима, — пробурчала она.

Он бросил на нее острый взгляд. Потому что она — вот именно! — была неотразима. Тело богини, улыбка сирены… Даже сейчас ему приходилось прилагать массу усилий, чтобы не наброситься на нее. Сбить с ног. Поцеловать еще раз… и еще…

Он вздрогнул. Плохо. Очень плохо.

— Вам стоит уйти, — сказала она.

Ему удалось выкинуть руку вперед — истинно джентльменский жест.

— Только после вас.

У нее расширились глаза.

— Я не пойду туда первой.

— Вы что же, думаете, я уйду и оставлю вас одну на пустоши?

Она уперла руки в боки.

— Поцеловали же вы меня, даже не зная моего имени!

— Вы сделали то же самое, — не остался он в долгу.

Она даже рот открыла от возмущения, и Себастьян почувствовал опасное удовольствие от того, что смог ее поддеть. Это обеспокоило его еще больше. Он обожал пикировки, но Господи-боже, словесная дуэль — это же танец, а не чертова драка!

Несколько бесконечных мгновений они сверлили друг друга глазами, и Себастьян не знал, чего он ждет: что она выпалит свое имя или потребует назвать его собственное.