— С каких это пор вас начали заботить чьи-то рейтинги? — удивился Глеб. — Политики приходят и уходят, а Россия остается…
— И с каждой сменой власти ее все сильнее лихорадит, — добавил генерал. — Если больного воспалением легких упорно и целенаправленно лечить, скажем, от поноса, результат вполне предсказуем: летальный исход. Это-то меня и беспокоит, если хочешь знать.
— С таким прогнозом не поспоришь, — усмехнулся Слепой. — И что же, вы всерьез полагаете, что кто-то лечит Россию не от того, чем она больна? Лечит, как вы выразились, упорно и целенаправленно?
Генерал сердито дернул щекой.
— Я считаю… — начал он, но тут же поправился: — Мне кажется, что прямо у меня под носом некто ведет планомерную подрывную деятельность в масштабах целой страны.
Глаза у Глеба слипались после бессонной ночи, а челюсти, напротив, буквально раздирала едва сдерживаемая зевота. Он совсем уже, было, собрался прекратить бессмысленное сопротивление и все-таки зевнуть в кулак, но последнее заявление генерала заставило его мгновенно забыть об этом намерении.
— Никогда не любил слово «кажется», — подумав, осторожно сообщил он. — Но в данном контексте оно прозвучало, как бальзам на душу. Вы, товарищ генерал, попробуйте перекреститься — глядишь, все и пройдет.
Мимо, басовито рокоча упрятанным ниже ватерлинии движком и стеля по мутной изжелта-зеленой воде сизый дымок дизельного выхлопа, прошел вверх по течению прогулочный катер. С верхней палубы несколько раз сверкнула яркая даже при солнечном свете белая вспышка не отключенного каким-то растяпой-туристом фотографического блица. Следуя укоренившейся привычке избегать случайных попаданий в кадр, Глеб повернулся к катеру затылком — лучше поздно, чем никогда.
— Тебе бы только зубоскалить, — вздохнул Федор Филиппович. — Как тому популярному комику, который все время рассуждает со сцены о широкой, но лишенной направляющего вектора русской натуре и живом, но неупорядоченном, неотформатированном, как он выражается, сознании. Вам бы дуэтом выступать, то-то ладно бы выходило! Что ни возьми, куда ни глянь, всему виной русская расхлябанность и дурошлепство. Реформа образования у всех на глазах превращается в дорогостоящий глупый фарс — что вы хотите, это ж Россия! Известные деятели искусства и культуры на глазах у всей страны затевают кухонные свары, а телевидение сладострастно транслирует этот позор во всех омерзительных подробностях — чем не забава для народа? Коммунальное хозяйство разваливается тем интенсивнее, чем больше усилий и бюджетных средств тратится на его восстановление, эстрадные артисты побеждают на губернаторских выборах, в Государственной Думе правит бал злобный клоун, который так и норовит придать матерной брани статус второго государственного языка, об армии я уже не говорю, поскольку и так сказал предостаточно… И все это объясняется исключительно особенностями национального менталитета да тяжким наследием коммунистического прошлого… Так?
