— Но, Боже мой, вы ободрали себе ноги, с них сочится кровь! Отчего вы без штанов?
— Сэр, y меня их нет, — ответил негритенок.
— Мистрис Гарвард, — обратился Джеймс к жене, — этому мальчику надо сшить штаны.
— Ho y него нет, также, башмаков, — сказала Анни.
— Купите ему заодно и башмаки.
— Но, дорогой, таких мальчиков в Флагстафе сотни, если не тысячи.
— Всем надо купить штаны, башмаки и все необходимое.
— Многим из них нечего есть, a все прочие дурно питаются.
— Вы правы. Надо, чтобы все хорошо питались. Мы об этом позаботимся.
Между тем Том, увидав своего сына перед хозяином, да еще с поличным, прибежал разъяренный и уже сжал кулаки, чтобы с ним расправиться по обыкновению.
Гарвард остановил его движением руки.
— Том, — сказал он, указывая на яблоки, которые держал в руках трепетавший мальчишка, — посмотрите, жалкая вещь фрукт, созданный для того, чтобы его ели. И когда бедный маленький Фипс делает это — его бьют, секут, всячески преследуют.
— Но, сэр, — ответил Том, — этот фрукт ваш, a не мой и не Фипса.
— Разве я и Анни — мы можем съесть столько фруктов? Мы за всю жизнь столько не съедим.
— Вы приказали их продавать, — заметил Том, делая большие глаза.
— Да, я знаю. Но я был неправ. Отныне вы не станете мешать ни Фипсу, и никому вообще есть плоды из нашего сада…
Гарвард отошел, держа под руку свою жену. A Том с недоумением посмотрел им вслед.
— Теперь, Анни, — сказал Гарвард, усаживаясь рядом с женою под тенью старого дуба, — давайте устраиваться для дальнейшего путешествия. "Поезд" мчится, как я вам сказал. Кто знает, сколько в нем придется сидеть, — прибавил он загадочно.
— Вы сказали, что надо позаботиться о детях, которым нечего есть.
— О детях и взрослых, это все равно. Надо постараться, чтобы всем, богатым и бедным, умным и глупым, образованным и невеждам, — чтобы всем жилось хорошо, весело, беззаботно, чтобы люди не ссорились и не злились. С этой целью я придумал вот что. Мы выстроим большую, огромную столовую, и раз навсегда заявим, что приглашаем всех желающих приходить к нам кушать. Это будет как в Спарте, только без чечевичной похлебки. Напротив, мы будем угощать как на званых обедах. Наш парк мы превратим в общественный сад. В нем будет играть хорошая музыка. На лугу будут танцевать. В городе мы устроим театры, цирки, залы для чтений и разговоров. Портные, портнихи, сапожники, швейки будут обшивать всех желающих даром и за деньги, как кто пожелает…
— Не думаете ли вы, Джеймс, что прежде, чем вы все это сделаете, вас посадят в сумасшедший дом?
