– Столкнулись у вод. Я еще мальчишкой был. Мне лет пять стукнуло, что ли. Ходили мы купаться, целая ватага портовой ребятни, одежку в маслиновых кустах побросали. Вернулись – сидит. Я сперва решил – собака. Подошли ближе – нет, не собака. Приятели мои, хоть и старше были, струхнули и разбежались, а я, до сих пор помню, ничуть не испугался. Подошел к нему… А он мне в глаза заглянул… И все. С тех пор мы расставались только один раз, когда я в Саутхэмптон учиться поехал.
– А кассат где все это время был?
– Откровенно говоря – не имею ни малейшего представления, – признался Ральф. – Но, уезжая, я твердо знал: кассат понимает, куда и зачем я еду. Более того, по-моему, он заранее не менее твердо знал, когда я вернусь. Он провел меня до асигута при отбытии и встретил у асигута, когда, спустя четыре года, я вновь ступил на тот же керкинитский причал.
– Чудеса. – Александр улыбался, словно мальчишка, которому перед сном рассказали волшебную историю. – А у других как это происходит? Я имею в виду других штархов с их кассатами.
– Да примерно так же. Как правило, ребенок встречает кассата и больше с ним не расстается, если только не уезжает куда-нибудь далеко от Эвксины.
– Со взрослым кассатом встречается?
– Да. Хотя… тут есть нюанс. Кассаты все взрослые. По крайней мере никто и никогда не видел их детенышей. Да что там, если присмотреться повнимательнее… вы не присматривались?
– Нет. А что? – не понял Александр.
– Кассаты бесполы.
– Как это? – Александр форменным образом опешил. В глубине души он все равно считал кассатов экзотической разновидностью кошек.
– А вот так. Яиц у них не бывает, петли тоже. Во всяком случае, я не видел ни у одного. У них не бывает течек и гона, между собой они всегда общаются тихо и стороннему глазу незаметно. Они не приносят детенышей. И они не умирают, Алекс, вот что страшит и бесит обывателей пуще всего. Не стареют и не умирают. Штархи старятся, отходят от дел, дряхлеют – их друзья-кассаты остаются рядом с ними до последнего дня. Но когда последний день наступает – кассат уходит. Меня почему-то всегда больше всего огорчал тот факт, что кассат уходит сразу же после смерти штарха, не дожидаясь похорон. Пока штарх жив – кассат находится рядом и разделяет его страдания, если штарх страдает перед смертью. Но как только жизнь и душа покидают штарха – кассат просто встает и уходит прочь… опять-таки не знаю куда. Возможно, искать нового приятеля среди детей. Не знаю.
