— Милый наш доктор, мы все равно туда пойдем. А вы полежите пока. За Жаворонковым приглядите. Ждать нам некогда. Будет налет, или опять ток отключат.
Все гуськом вышли из подвала. Волков отнес коптилку назад и укрепил ее на стене, над топчаном Жаворонкова.
— Доктор, — напугал его Жаворонков неожиданно громким голосом, — ты меня в госпиталь и не думай. Я с ними буду... с товарищами. В госпиталь — и не думай!
В темноте, задевая больной рукой о стены, сжимая зубы от боли и радуясь, что никто не может видеть его слабости, Волков выбирался из подвала.
— А сдачи есть? Есть сдачи? — повторял он, прижимаясь лбом к инею на стене. — Ты должен быть там. С ними. И Жаворонкова ты должен спасти... Ты, ты, ты!
И вдруг снаружи раздался сильный взрыв. Снова начинался артналет...
Глава VI
ЗДЕСЬ ФРОНТ, А НА ФРОНТЕ СТРЕЛЯЮТ
«Может, это не налет, а саперы рванули невзорвавшуюся авиабомбу», — в отчаянии надеялся Волков.
Но ударил второй взрыв. Потом еще и еще...
Теперь уже старики, конечно, вернутся. Сейчас он услышит их шаги. Снова взрыв. Совсем близко, рядом.
Где же старики? Живы ли они? Ведь им негде там спрятаться от осколков.
Собрав силы, Волков нажал всем телом на тугую дверь, выбрался в тамбур. Невелик тамбур — всего пять шагов, но пока он нащупал в темноте сваренную из толстых листов железа вторую дверь, снова раздался взрыв.
Жиденький свет зимнего полдня резанул по глазам, привыкшим к желтому мраку коптилок. Доктор постоял, прикрывая глаза рукавицей, отвел руку, но то, что он увидел, заставило его опять зажмуриться.
Крыша со стеклянным фонарем, выкрашенным для маскировки черной краской, обрушилась, завалив весь центральный пролет цеха, погребя под собой все станки и конторки мастеров.
Но все эти скрюченные железные балки, доски и осколки черного стекла, обрывки проводов и обломки труб не производили впечатления свежего бедствия. Будто ураган бушевал здесь давно, а не только что, не теперь. Снег все валил и валил, бесшумно засыпая все вокруг, превращая разбитые станины в серебристые мягкие сугробы.
В конце среднего пролета высился гигантский станок. Старики говорили, что он куплен во Франции за бешеные деньги. На нем никто еще ни разу не работал. Начальство боялось, что могут поломать столь дорогую вещь.
Сейчас «француз» был обезглавлен. Его верхняя станина рухнула, загородив собой проход.
Но где же старики, нигде никого не видно. Как он мог отпустить их сюда, под снаряды. Ведь знал, что именно в это время всегда бывают артналеты...
