Волков с трудом забрался на поверженную станину «француза». Отсюда был виден весь цех. И только теперь он услышал тихий ровный звук. Звук этот доносился из самого дальнего угла цеха, из «ликбеза», как называли старики этот участок. Там раньше обучались новички. Старые мастера не раз вспоминали «ликбез» с юмором, подсчитывая, сколько здесь было испорчено деталей и поломано резцов.
Старики живы, и они работают. Это гудят станки!
Сперва он решил поговорить с дядей Володей. Старый токарь обессиленно сидел у станка на корточках и снизу наблюдал за резцом.
— Ноги ни черта не держат, — пояснил он Волкову. — Хоть ложись тут. Доху я свою зря бросил. Морозище.
— Дядя Володя, — начал Волков умоляющим голосом. — Как врач, прошу, вы очень больны. Идите, пожалуйста, вниз. Вам надо отогреться, поверьте мне.
Старый токарь с трудом поднялся, молча выключил станок, измерил штангелем деталь, что-то проворчал и снова дернул рубильник.
— Дядя Володя! Как врач...
— Ладно тебе... Сходи-ка посмотри, как там мой Багров. Ведь этот дурак старый рукавицу где-то обронил. Трудно ему без рукавицы. На, снеси мою, я потерплю пока. А потом принесешь. Иди, иди...
Отдав Волкову рукавицу, дядя Володя снова опустился на корточки.
— Возьмите сейчас же рукавицу! Я ему свою отдам. Но оказалось, что Багрову рукавицы были не нужны. Багрову было жарко. Он даже пальто скинул...
Станок его вращался на больших оборотах, и синяя стружка, извиваясь, гремела кольцами. Снег вокруг станка был тщательно убран. Багров мастерил сейчас над станком какой-то навес из листов фанеры.
Узкоглазое, черное от копоти лицо Багрова было озабоченно.
— А-а, доктор... — протянул он, мельком взглянув на Волкова. — От снега надо закрыть, — он кивнул на станок. — Нужна особая точность, а снег может помешать...
Волков никогда не слышал у Багрова такого голоса. Багров говорил о детали, как о живом существе.
— Температурные режимы надо учитывать.
— А как у вас с температурой, у самого?
— А... не знаю, — отмахнулся Багров.
— Оденьтесь скорей. И вот вам рукавица. Только сперва пальто наденьте. Наденьте пальто, вы слышите!
— Тише, доктор! Немцы услышат, снова обстрел начнут. Проверьте лучше Кирпичева, он за мной в дальнем ряду. Ему самый плохой станок достался... остальные все разбиты.
Рукавицу Багров взял.
— Все равно вам вниз идти, а мне руки морозить нельзя. Чувствительность в руках должна быть. Я ведь на самом ответственном участке поставлен.
