— Я с вами пойду, — сказал Корсаков, заставив себя подняться. — Прошу подождать меня. Я за все отвечаю здесь.
Они ушли втроем: дядя Володя, Корсаков и Помогай-Бо.
Тишина ожидания воцарилась в подвале. Только Волков возился с Жаворонковым, остальные лежали неподвижно, томительно ожидая известий сверху.
Наконец трое вернулись. Прошло больше часа с их ухода. Вернулись заметенные снегом и какие-то необычно возбужденные.
— Ну и дела... — протянул загадочно дядя Володя, ставя на времянку ведро с плотно набитым снегом.
— Что так долго? Откапывались там, что ли?
— Откапывались, — тоже загадочно сказал Помогай-Бо.
— Говорите же!
— Цех-то наш голенький теперь. Крыша сгорела. Обвалилась. Станки там под снегом стоят.
— Станки под снегом? — Багров поднялся, хрипло откашливаясь.
— Все замело там, пурга.
— Что я вам говорил? Теперь уж тока не жди. Линия оборвана. Вот тебе и военное задание!.. А как мы его выполним? Пошли домой.
— Во дурак! — спокойно сказал дядя Володя.
— Опять ругаешься, да? Из ума выжил, Володька! Станки завалило — значит, домой пошли. Чего ругаться тут?
Дядя Володя скинул с себя рыжую доху и сказал странным, почти веселым голосом:
— Твой «Дип» не очень завалило. Мы его откопали и включили... вертится!
— Как это вертится? Ты что? — ахнул Багров. — Ток есть?
— Дали, значит. Закрой рот и собирайся.
Багров подошел к дяде Володе вплотную, заглянул ему в лицо и спросил даже заикаясь от волнения:
— А здесь по... почему не горит лампа?
— Порвало где-то... Эти-то провода мы сами наладим.
Багров нерешительно переступил с ноги на ногу, два его валенка, подшитые толстым кордом, грохнули, как два булыжника.
— Пора, — сказал Корсаков.
— А... а другие станки как?
— Во дурак! Не для твоего же одного ток дали. Все работают, только откопай. Да хватит тебе валенками топать. Собирайся, топтун гаванский!
— Иду, Володька, иду, милый. Только штангель возьму. А чертежи где?
— У меня чертежи, Здесь, — Корсаков полез во внутренний карман пальто. — Я их с собой ношу. Ну, кто может, пошли!
Ничего не понять! Уж не думают ли они работать там на морозе, под открытым небом?.. У Багрова температура, у Корсакова температура... А Кирпичев куда собирается? Ему-то вообще нельзя касаться металла...
С горящей коптилкой в руках Волков подошел к Корсакову и постарался сказать как можно убедительней:
— Вы же были медиком!
Корсаков кивнул.
— Вы же понимаете, как все больны. Переохлаждение...
Корсаков перебил его:
