Что будет больнее всего?
Сигарета. Коньяк.
Нужно просчитать сейчас. Удержать тебя от возвратов, посещений, звонков. Удержать себя от них. Сменить номер мобильного, в конце концов, сменить номер домашнего телефона, на работе поставить кордон из секретарш, стараться не выходить с работы одной и не подъезжать к дому одной. Первый месяц всегда звать к себе кого-нибудь, чтобы не было возможности остаться наедине и поговорить, сорваться, если вдруг ты придешь или где-нибудь подкараулишь меня.
Лучше переехать к друзьям на дачу, как раз через неделю начинается лето, а к осени уже все утрясется.
Звоню маминой старинной подруге, вдове знаменитого переводчика, исполненной хороших манер, великих разговоров и по-настоящему ненавязчивого интеллигентного присутствия.
– Антонина Павловна, это Лара, как вы? Пустите меня на месяцок к вам в Переделкино?
Замечательный теплый разговор о рассаде и новых сортах роз, понимаю, чувствую, что там смогу, что буду ковыряться в земле под огромным раскинувшимся небом и жевать вместе с песком и слезами твое имя. Пойдет.
Теперь наше объяснение. «Это не может так продолжаться дальше. Я не могу так больше».
Выдержать разговор от начала до конца, не поддаваясь. У тебя настоящий мужской характер, и в твоей первой реакции я уверена. Даже знаю, скажешь:
– Ну, раз ты решила, все, Лара, так и будет.
Знаю, что в самом начале сможешь уйти достойно, потом понесет.
Или не говорить ничего, написать письмо. Нет, с письмами, пожалуй, хватит. Или все-таки написать очень короткое, всего несколько фраз, и сказать правду, о том, что невозможно не думать о твоей маме и моей дочери, которые обязательно узнают и лишатся разума? А лучше сразу всю правду – мама знает, я не могу причинять ей такую боль. Написать правду – это честнее, это поможет.
Может, Бог наказал меня историей с таможней и развалом бизнеса из-за тебя? Послал мне испытание, а я его не выдержала?
А теперь искуплю и все пойдет нормально? И буду крутиться, как раньше, только уже с открытыми глазами, может быть, Бог пошлет мне еще любви?
Или для стопроцентной верности разыграть роман с другим, сказать, я не люблю тебя больше, я люблю другого?
Дико жестоко. Просто сказать: «Не люблю, прошло» и – выдержать игру до конца. Сделаться последней сукой, дрянью. Но все это требует времени, Маринка столько ждать не будет. Не зря намекнула на Наську, сделает так, что та все узнает.
Что я буду делать, если стану сходить с ума? Кокаин? Выход есть. И если повезет, дикая работа и командировки.
