– Мы с тобой такие же бомжи, понимаешь?
– Ты просто расстроена. Мы приехали и легли спать, не сказав друг другу ни слова.
Сегодня мамин день. Уже восемь лет, как ее нет.
С утра раскладываю семейные фотографии. Вот они с отцом в послевоенные годы стоят на фоне Московского университета, и ели вокруг еще совсем крошечные. Вот они на болгарском курорте, и мама в красивом, очень отрытом сарафане, а папа обнимает ее, лукаво улыбаясь. Вот мы втроем, счастливые, мне пять лет, и я держу их обоих за руки – счастливый детский снимок. Вот мама с Наськой.
Моя дорогая мамуля, всегда такая подтянутая, такая сдержанная, удивительные карие глаза, тонкий нос, тонкие губы, безупречная фигура – отбоя от ухажеров никогда не было, а личная жизнь разлетелась вдребезги, как ударившаяся об пол фарфоровая чашка.
Разошлись с папой по дурацкой случайности, кто-то нашептал ей, что у него есть другая, и мама выставила его в двадцать четыре часа, потом неуклюжие браки, переписка с отцом, тоже дважды неудачно женившимся, переписка до последнего дня.
Мы с мамой много говорили о любви. Всегда на кухне, таинственно запершись, тихими голосами, как будто сообщали друг другу главные секреты.
– Любовь – это легенда, – любила повторять мама. – Ты придумываешь себе историю, веришь в нее с самого начала и живешь ею, пока жизнь не разнесет ее в клочья. Вот твой Сашка, кем он был для тебя?
Я всегда что-то мямлила в ответ, не соглашалась. Говорила: «Сашка умел доставать что-то с самого дна моих мыслей и дотрагиваться до самого острия моих чувств».
– Вот видишь, какая легенда, – улыбалась мама, – а он на самом деле был простой парень из соседнего двора.
Или Федор. Мама сама пересказывала мне наизусть все мои легенды. Надежный, основательный, мудрый, неумный, но мудрый.
– Так было, ребенок?
– Так.
– А потом что? Показался скучным и ненужным, когда не стало Сашки.
– А потом Борис, талантливый, неповторимый и сияющий, легкий и остроумный, феерический кудесник и фокусник. Тоже легенда, оказавшаяся на деле чем? Банальной историей на два месяца и последствий на полгода. Разбил чужую машину, ты еще потом расхлебывала, выплачивала что-то.
– А папа?
– А папа – это не легенда, а, если хочешь, история моего поколения. Мы, молодые, приехали из разных уголков страны и хотели вместе завоевать этот город, со сверкающими театрами, красивыми витринами и нарядными смеющимися людьми. Мы любили друг друга и завоевывали новый мир. Строили свою легенду. Снимали комнатушку в Жуковском, когда родилась ты, и жили по фильмам, которые смотрели – физики и лирики, предчувствие великих открытий, полет Гагарина… Мы тогда жили на пороге чуда, говоря о любви так же страстно, как и о холодном термояде.
