Я спокойно отвечал, что Вася потерял берега, и что никто не имел ввиду устраивать показательное представление. Просто Вася утомил. И в свою очередь спросил, не выжил ли он из ума, подписывая разные дурацкие бумаги — где это он взял, к примеру, совет директоров, кто в него входит, кто его возглавляет? Он, было, понес Иришку — та, дескать, не утвердила положение, которое он разработал, на что я отвечал, что положение видел — как это он в регулирующем документе проставил секретарю оклад в пятьсот долларов США, и куда к черту оно годится, это положение? Он что-то забормотал, но я сказал, чтобы он перестал морочить мне голову — я ему не Иришка, и что на перебранки у меня времени нет, а вот когда я закончу оформлять юридическую историю, чтобы явился подписать протоколы.
На этом не кончилось. Когда стемнело — я уже работал, как взнузданный, понимая, что имею десять дней, если мальчики побегут в прокуратуру — мне позвонила «Машец» и металлическим голосом потребовала отчет о том, что творится на фирме, и с каких пор там избивают людей.
Я попытался объяснить суть дела — но куда там! Иришка, по ее словам, промотала ее деньги, и ее не Президентом надо назначать, а немедленно отстранить (тут я, наконец, понял позицию Вольдемара). Я понял еще кое-что. С Ка шиной в компании «Машец» с Вольдемаром перевешивали Иришку по голосам, а это уже не годилось — нам теперь, во что бы то ни стало, нужны были десять процентов Васи, записанные на жену, иначе могли быть неприятности.
Поэтому я сказал «Машцу», чтоб экономила деньги, я пошлю ей письмо по internet, что и сделал. И, конечно же, не дал повернуть дело таким образом, чтоб Ирку обвинили во всех смертных грехах. Я написал, не стесняясь в выражениях, что они стоят друг друга, что входя в проект, они должны были не проявлять «энтузиазм», а заказать расчеты — желательно, не Вольдемару. И что если она будет впредь так вести дела, кончит, моя лестницы в Канаде. И, если она так умна, пусть приезжает и руководит на месте. Не надо советов издалека.
Устав получился замечательный. Я делал его как себе, но с юридической историей намучился. Проклятые протоколы наблюдательного органа, каковым является совет директоров, в соответствии с законом должны быть действительно «историей» в логическом и в хронологическом смысле. Все решения должны быть последовательны, аргументированы, обоснованы, процедуры соблюдены. Я спал по четыре часа. Мне приходилось то и дело мотаться в компанию, в которой все слонялись в ожидании то ли расстрела, то ли манны небесной. По ходу дела уволили секретаря Олю, тетку-повара — и освободили еще один рабочий стол. Мне Иришка вознамерилась выделить и оборудовать большой кабинет — после искрометного скандала, у нее в машине, по Вольдемаровой милости, о котором мне еще предстоит рассказать. Кроме того, она подкинула мне работы. Точно истории с документами и продажами с нее было мало, они с Чернавцева решили открыть представительство в городе Ярославле. Чтобы покончить с вопросом о кабинете, я сказал, что мне он ни к чему до тех пор, пока не будет нанят персонал, с которым могу работать.
