— В жертву, в жертву его, лжеца! — закричали все в одну глотку. — Прости нас, могучий Носатый, Миродел! Это он, только он виноват в твоей гибели!
Дальше все пошло как положено: все ринулись в едином героическом порыве, размахивая терзалками. Подбежав к шалашу, где должен был лежать связанный оборотень, все вдруг остановились и смолкли. Потом, сначала очень тихо, а потом громче и громче, поднялось разноголосое бормотание: что это, где он? исчез? это ведь лежит наш? а где тот? что делать? солнце все ниже… жертву! д-дайте!!!
Ножи-терзалки со стуком выпадали из ослабевших рук. Какой теперь в них смысл? Ведь под навесом из шкур лежит наш. Он — наша орда. Зовут его Друг Камня.
В зловещей тишине пролетел вопрос. Он возник из глотки одного из Старцев:
— Где взять жертву? Верхний Огонь все ниже и ниже.
Никто не ответил. Несколько охотников приблизились к лежащему и стали его распутывать. Тело могучее орды начало медленно разрыхляться: некоторые медленно стягивались вокруг растущего костра, женщины вяло, по привычке, начали перебирать коренья и другие свои находки, иные просто без сил медленно опускались на землю, заливаясь слезами. Куда спешить? Все кончено. Жертвы нет. Предка не ублаготворили. А все на свете держится силою жертвы.
Какой-то трепет пробежал слева по орде. Там охотники вдруг стали веселее. Они привставали, подпрыгивали и снова садились на корточки, как бы в испуге от собственных надежд. Наконец Выскобленная Шкура выпрямилась совсем и крикнула:
— Нет жертвы — нужна — будет! Мы идем за ней. Мы идем в лжеорду Земляного Червя и берем там ее.
От всеобщего ликования дрогнул Мамонт, на котором покоится земля. Да и как не дрогнуть от такой радости. Сквозь непросохшие слезы счастливыми глазами женщины, охотники, подростки, детеныши — весь Мамонт — глядели на сборы слева, вокруг Выскобленной Шкуры. Семь пальцев охотников ушло, родные.
Все наше человечество напряженно молчало, слушая потрескивание огня, наблюдая синие волны дыма. Тут Старцы сказали, что можно немного вкусить от тела Предка — эта трапеза зачтется как бы частью будущего действа. Некоторое оживление настало. Взвился запах жареного мяса, смешиваясь с травяными воздушными настоями. Я взял кусок. Мастер взял кусок. Послали кусок недужному Старцу — он никак не мог перейти в состояние Предков, но крики его упали до стонов. И Молодой Старец взял кусок.
— Ешь, брат, ешь, — сердечно сказал он Умельцу и посмотрел светлыми протыкающими глазами. — В той орде ты так никогда не ел.
