Братья Орловы | страница 58



. В нем было все лучшее и худшее в русском человеке, причем в огромном количестве: бесшабашность и верность, мужество и безрассудство, сила и желание всегда ею хвастать. Современники утверждали, впрочем, что лучшего было, несомненно, больше: «Он любил простую русскую жизнь, песни, пляски и все другие забавы простонародья; он любил все истинно русское, дыша, так сказать, русским, он любил до страсти и все отечественные обряды, нравы и веселости. Бойцы, борцы, силачи, песельники, плясуны, скакуны и ездоки на лошадях, словом, все то стекалось в его дом, что только означало мужество, силу, твердость, достоинство и искусство Русского», и «не редко (sic!) в кругу друзей своих представлял он собою чудеса той мощности, которою Творец благословил любезнейшему из его чад — Русскому народу»>{66}.

Алексей Орлов и смерть отрекшегося императора Петра III

Переворот свершился, и свергнутый император в день собственных именин, 29 июня, был отправлен из Ораниенбаума сначала в Петергоф, а оттуда в Ропшу, где в маленьком уютном дворце он и провел свои последние дни, ни на что особенно не жалуясь, под охраной людей, преданных Екатерине. Зачем такие перемещения были надобны, неизвестно. Ходили слухи, что Екатерина надумала засадить своего мужа в Шлиссельбургскую крепость; сама Екатерина утверждала, что обещала супругу отправить его в милую его сердцу Голштинию, едва все в стране поутихнет. Несколько раз император обращался к своей супруге с просьбами, о чем она вспоминает в своих «Мемуарах». Возглавлял группу, охранявшую Петра Федоровича, Алехан Орлов, верный и преданный Екатерине, которому она доверяла, как и его брату Григорию, возможно, даже больше. Через некоторое время, 18 июля, Петра Федоровича обнаружили мертвым. Никаких других фактов, свидетельствующих о событиях июля 1762 г., не существует.

Мы рассмотрим сначала версию, принятую большинством отечественных учебников истории, — версию убийства Петра III графом Алексеем Орловым и его единомышленниками. Личность этого Орлова, «человека, абсолютно ни перед чем не останавливающегося», для которого «ни моральные, ни физические, ни политические препятствия… не существовали, и он даже не мог взять в толк, почему они существуют для других»>{67}, как утверждают историки, вполне вписывается в такое представление о давних событиях.

Никто не сомневался, что Петр Федорович, мешавший своей амбициозной супруге, умер не своей собственной смертью (ему исполнилось лишь 34 года!), а был убит приспешниками Екатерины Алексеевны, стремившейся к неограниченной власти. В насильственной смерти отрекшегося императора не сомневались ни русские, ни представители иноземных держав. Так, например, французский посланник Беранже писал министру иностранных дел Франции герцогу Шуазелю, что в убийстве невозможно сомневаться, и он имеет доказательства, подтверждающие распространявшиеся со скоростью лесного пожара всеобщее мнение: кожа трупа, выставленного для последнего поклонения, была черна, «сквозь кожу его просачивалась кровь, заметная даже на перчатках, покрывавших его руки»