Геннадий Николаевич улыбнулся.
— Из-за чего? — переспросил он.
— Из-за принципиальных разногласий, — повторил я. — Бывают же такие случаи, когда спор не решается голосованием.
— И решается кулаками? — усмехнулся Геннадий Николаевич.
— Какие там принципы! — вмешалась Аня. — Просто подрались, как всякие мальчишки! Но ведь выручать-то их надо! Правда, Ира?
— Конечно, — моментально согласилась Ира. — Я то же самое хотела сказать. Только другими словами.
— Что ты понимаешь в драках, Мальцева? — возмутился Костя. — У них была именно дуэль. Даже при секундантах.
— Драка — всегда драка, — безапелляционно заявила Аня. — Правда, Геннадий Николаевич?
— Чего вы ее слушаете? — закричал Серёга. — Если бы вы знали, из-за чего я подрался.
— Спятил? — зашипел на него Кобра.
— А чего? — невозмутимо сказал Серёга. — Будто Геннадий Николаевич сам никогда не дрался.
— Если по-честному, — вдруг сказал Геннадий Николаевич, — то, конечно, дрался. Но не из-за пустяков.
И, подмигнув нам, он потрогал свой синяк.
— Так ведь и я не из за пустяков.
— А из-за чего?
— Ишь какой хитрый! — сказал Сергей, подмигнув нашему классному.
— А что? — удивился Геннадий Николаевич. — Мы же как друзья разговариваем.
— Я-то вам расскажу — как другу. А вы-то меня накажете — как классный.
— Вот тебе и раз! — рассмеялся Геннадий Николаевич.
Он был явно счастлив. Неужели из-за того, что мы с ним разговаривали дружески? Если так, то он очень странный человек. Ему важнее симпатии нескольких непостоянных восьмиклассников, чем то, что он вчера проиграл Званцеву. Можно было даже подумать, будто Геннадий Николаевич сильнее стремится стать хорошим классным, чем олимпийским чемпионом по боксу.
— Я все равно не согласна, — обиженно проговорила Аня. — Дракой ничего не решишь.
— И я так думаю, — поспешно согласилась Ира.
— Чем же ты решишь, Мальцева? — язвительно спросил Костя. — Голосованием?
— Хотя бы.
— Что же ты решишь?
— Все.
— И хороший он педагог или плохой, тоже решишь?
На секунду мы замялись. Аня предупреждающе сдвинула брови. Я дернул Костю за рукав.
— Чего? — запальчиво спросил Костя. — Я же не сказал кто. Я сказал: «он».
Геннадий Николаевич насторожился.
— О ком же вы спорили? — спросил он безразличным тоном.
— Об одном учителе, — небрежно ответил Серёга. — Вы его не знаете. Он из другой школы.
— Ага, — сказал Геннадий Николаевич и замолчал. Лицо его помрачнело.
— Все-таки драки иногда необходимы! — сказал я с излишней горячностью. — Правда, Геннадий Николаевич?
