Порывистый ветер то сдувал, то вновь наносил снежные дюны. В воздухе стояли нестерпимый визг и вой. Казалось, кто-то гигантским, километровым хлыстом из стальных прутьев неистово полосует пространство над головами горемычных мадьяр. Неожиданно — все та же игра ветра — что-то оглушительно хлопнуло, напоминая залп целой батареи тяжелых орудий.
— Что за чертовщина? Кто это наворотил? Как могли создать подобную ловушку? — с гневным недоумением спрашивал Мартон Ковач.
— Как это произошло и кто тут повинен, сейчас не имеет значения, — сказал Дюла, успевший несколько прийти в себя после первого потрясения. — Надо думать, чем помочь беде.
* * *
И Пастор принялся действовать. Кишбера и Ковача он отправил в разведку. Им предстояло отойти назад километра на полтора, перебраться через ограждавшую тракт ледяную стену и прямо по снежной целине выйти к голове застрявшей колонны, став предварительно на самодельные лыжи, — что должно было занять немало времени, зато разведчики не рисковали провалиться в сугробы. Они должны были выяснить, чем вызвано это ужасное скопище.
Пока Кишбер и Ковач выполняли задание, Пастор бродил среди повозок и машин. Все его попытки хоть что-нибудь выяснить у измученных, отчаявшихся обозников оказались напрасными. Они и сами толком не знали, что стряслось.
Какой-то лейтенант, на свое счастье, приметил висевшую на боку у Пастора флягу. В ней еще оставалось глотка два рому, который сразу развязал молодому офицеру язык.
По его словам, немецкое командование загнало на эту дорогу остатки трех венгерских дивизий. При этом каждый из дивизионных штабов получил совершено идентичный приказ: возглавить колонну, предоставив двум остальным двигаться в арьергарде, следом за ней. Такой приказ, естественно, пришелся командирам по душе: уж если нужно бежать, так лучше впереди всех прочих. И вот штабные офицеры всех трех сбившихся в кучу дивизий, сначала на словах, потом с револьверами и гранатами в руках принялись отстаивать свой приоритет. Каждому хотелось унести ноги прежде остальных.
— Результат налицо…
И лейтенант указал рукой на безнадежно увязших в снегу полуживых солдат.
— Надо было повернуть назад. Идти обратно, — заметил Пастор.
Лейтенанта передернуло.
— Назад? К русским?.. Но ведь они живьем сдирают шкуру с пленных и разрубают их на куски!
— Так ли это, господин лейтенант?
— Да я же сам десятки раз втолковывал это своим солдатам! Или ты, гонвед, не веришь, а?.. Есть у тебя еще ром?
