— Пожалуй, ты прав, — согласился я. — Да, кстати, ты заикнулся и ничего не сказал. Что я такое интересное пропустил?
— Буквально только что, — с лучезарной улыбкой начал рассказывать Димка, — из прокуратуры вывели Подосена в браслетах, бледного и на ножках подгибающихся, к фэйсам в машину посадили. А следом за ним и прокурора, тоже в кандалы закованного. Так что власть в их конторе резко поменялась. Я так думаю, кассетку-то нашу отыскали, да и просмотрели сразу. А вообще они много всего оттуда вытащили. Не видел только, что конкретно, но несли целую коробку, и, судя по всему, увесистую…
— Ладно, мужики, — Сергей сразу посерьезнел, — пошли показания согласовывать, чтобы в мелочах потом не проколоться. Иначе можно с этими козлами в соседних камерах оказаться. Контора-то ими занялась серьезная. Подосен, скорее всего, уже и явку с повинной накатал, в которой сдал Погосяна, как говорится, с чистым сердцем. С него станется. Своя задница, она всегда ближе и роднее… Иначе чем объяснить, что прокурора тоже сразу повязали?
* * *
Жизнь покатилась своим чередом. В Энск в этот же день спецрейсом прилетела следственная бригада Генеральной прокуратуры. Бульварная пресса буквально пестрела заголовками об «оборотнях в погонах» над высосанными из пальца статьями, никоим образом, впрочем, не перекликавшимися с гибелью моей семьи. Серьезные же издания пока хранили стойкое молчание, вероятно, собирая по крупицам факты. Опубликовав, правда, короткие новостные сообщения об аресте «ряда сотрудников районной и областной прокуратур» без упоминания фамилий и должностей. Да по телевидению со стандартной для такого случая информацией выступил представитель пресс-службы чекистов, который сообщил, что «сотрудниками УФСБ по Энской области в результате проводимых в течение полутора лет оперативных мероприятий при содействии УБОП УВД была задержана организованная группа, в состав которой входили и сотрудники правоохранительных органов. Члены группы подозреваются в совершении тяжких и особо тяжких преступлений на территории нашего региона. У них изъяты огнестрельное оружие и боеприпасы…»
Незаметно пролетел август, начался сентябрь. За это время меня и друзей не один раз вызывали на допросы и очные ставки в следственную часть областной прокуратуры, где занимала несколько кабинетов московская бригада, выселив из них хозяев. Подосенов, Погосян и областной прокурорский следак Парфенов, которого, как оказалось, в тот же день тоже украсили далеко не золотыми браслетами, добросовестно парятся в следственном изоляторе. Уголовное дело об убийстве моей семьи соединили с делом о коррупции.
