Призрачные крики на краю сознания Лилит, она чувствует, как ладони и локти ее скользят по камням пола, когда безвольное тело Риханы мешком валится на каменные плиты храма.
Кажется, что на платформе священник что-то говорит, но Лилит не различает слов. На коленях она подползает к телу Риханы и берет руку женщины. Ладонь очень холодна, ногти сломаны и кровоточат. Дитя роняет руку.
Темная фигура близко проходит справа, и проходя она что-то вжимает в ладонь Лилит. Это крошечный кусочек желтого камня храма, и девочка тупо смотрит на него, слыша, как что-то кричат Исак и Маджнун.
— Вернись! Женщина, вернись сюда!
Священник с седой бородой вздымает руки и говорит голосом, который кажется медленным и искаженным:
— Эй, охрана, оставайтесь на месте! Она приговорила себя!
Отец снова кричит, на этот раз почти плача:
— Боже, нет! Она не в себе! Она не в себе! Во имя Камила, пощадите ее!
Боль в голове Лилит, казалось, вытеснила все другие ощущения. Она трет глаза, чтобы восстановить зрение. От взрывающихся огней и боли она шатается на коленях, видя, как ее мать шагает к каменной колонне с надписью. Хедия срывает свою вуаль и швыряет ее на пол. Она поднимает темный камень и одним быстрым жестом чертит центральную линию могама под бронзовой плакеткой. Она быстро пишет по ней.
К тому мгновению, когда Хедия заканчивает надпись, священник с удавкой уже позади нее. Он набрасывает петлю ей на шею. Хедия поворачивается лицом к палачу. Когда он начинает затягивать петлю, она плюет ему в лицо.
Лилит делает шаг к ним, но чьи-то руки вцепляются в ее руки и ноги, закрывают ей рот и глаза. Она кусает чью-то руку, и когда снова видит свет, то читает надпись, сделанную матерью на колонне:
«Лилит не станет молчать».
Она чувствует удар по затылку. Вначале приходит серость, потом темнота.
Выплывая из тумана, но еще не полностью придя в сознание, она прячется от образов, тянущихся к ней из темноты. Она сосредотачивается на боли в затылке. Она позволяет боли наполнить голову и вытеснить из сознания образы храма.
Раздается шум, что-то тяжело бьется о камень, и по эху она понимает, что шум доносится со двора. Она пытается вскочить, но сам Шайтан вилами копается в ее голове. Она снова опускает голову на подушку и закрывает глаза.
— Кажется, она там пошевелилась?
Странно далекий голос доносится до нее. На губах она чувствует сухость, думая, не пришли ли за нею, не идут ли они, чтобы набросить удавку на ее шею. Она слушает, но голоса пропадают.
