Ангелы Чарли | страница 13



— Миф о драконах, — сказал Боден. — Расовая память.

— Нет такого понятия, как расовая память, — сказала Пранг.

— Чепуха, — возразил я. — Что такое культура, как не расовая память?

— Потом я уснул на тысячу лет. И видел сны. Но я не мог говорить. Ксомильчо не мог слышать. Он не хотел убивать меня.

— Ксомильчо? — Пранг закурила свежую «Кэмел». — Звучит, как название супермаркета.

— Для меня это звучит по-ольмекски, — сказал Боден. — Это Ксомильчо положил тебя в гробницу?

— Спас меня от луны. Позволил мне спать и видеть сны. Но он не хотел убивать меня.

— Мы тоже хотим позволить тебе спать, — сказал я. — Где ты?

— Город мертвых.

— Который? — спросила Пранг.

— Г-г-город… — Голос Enorme стал подрагивать, как плохой CD. — Не могу сказать, который…

Клик.

— Что случилось? — спросила Пранг.

— Мы перегрузили его, — ответил Боден. — Если это берсеркерское озарение верно, то Enorme запрограммирован скрываться. Он не может сказать нам, где находится, как мы не можем перестать дышать.

— Тогда надо проверить все кладбища! — воскликнула Пранг, нажимая на газ. Я не хотел смотреть, поэтому нагнул голову и уставился на мигающее пятнышко на экране. Наша скорость внушала тревогу даже здесь.

Потом я увидел еще одно мигающее пятно в левом верхнем углу экрана. Оно было неподвижно.

— Направляйтесь на север, — сказал я. — Кресент-стрит, ближе к углу Цитадели!

— Там нет кладбищ, — запротестовала Пранг. — Это еще одно озарение?

— Да!

Для нее этого оказалось достаточно. Я зажал руками уши, чтобы не слышать визга шин, когда она делала разворот.

* * *

— Черт! — сказала Пранг, когда сбросила скорость на углу Цитадели и Кресент.

Я открыл глаза лишь настолько, чтобы разглядеть заглохший деловой район, с закрытой кондитерской, ободранным табачным магазином, старым «Вулвортом» и заброшенным кинотеатром.

Никаких кладбищ.

— Промах! — сказала Пранг.

— Погодите, — сказал Боден. — Посмотрите на афишу.

Я открыл глаза чуть шире.

В надписи на кинотеатре не хватало нескольких букв, но название последнего шедшего кинофильма еще читалось:

ГОР Д МЕ ВЫХ

* * *

Мы встали перед табачным, где «БМВ» не смотрелся бы подозрительно. Широкие двери кинотеатра были наглухо заварены цепью, но я рассудил, что есть задний выход, и оказался прав. Я рассудил, что эта дверь будет взломана — и тоже оказался прав.

Внутри было темно. Запахи заплесневелого попкорна, слез, смеха, «Коки» и поцелуев смешался в затхлый букет. Все сидения были сорваны и (я предполагаю) проданы в кофейни или в старые торговые зоны, где они смотрелись бы довольно причудливо. Enorme лежал на голом покатом бетонном полу, его «глаза» смотрели прямо вверх на барочный потолок с его купидонами и гирляндами, его ангелами, а кое-где и гаргуйлями.