Какие же экспонаты хранились там? Вот некоторые тематические разделы его коллекции:
изделия народных промыслов разных стран;
ритуальные маски;
глиняные и деревянные игрушки;
старинная мебель;
старинные музыкальные инструменты;
колокольчики;
картины;
старые афиши кукольных театров;
И, конечно же, куклы, которые участвовали в театральных или ярмарочных представлениях. Тут и кожаные фигуры для театра теней, и тростевые куклы, и перчаточные, и марионетки, то есть куклы на нитках. Чтобы достичь совершенства в своем деле, Сергей Владимирович дотошно изучал опыт предшественников.
С юных лет его постоянными спутниками стали и книги. Рассказывая про свою библиотеку, Образцов говорил: «Я не библиофил и не коллекционирую художественную литературу. Но в моей домашней библиотеке собрано более четырех тысяч книг: по архитектуре, живописи, театру, по древнейшему искусству и народному творчеству, книги о природе».
Абрам Ефимович Архипов (1862–1930) — известный художник, выходец из Рязанской губернии. Окончил курс в московском училище живописи, ваяния и зодчества, где сам потом преподавал. Постоянно экспонировался на выставках художников-передвижников. Для его творчества характерны лирические жанрово-пейзажные полотна («По реке Оке»), картины тяжелой трудовой жизни народа («Прачки»), мажорные по цвету фигуры крестьянок («Девушка с кувшином»). Несколько его работ находятся в Третьяковской галерее и в Русском музее.
Владимир Андреевич Фаворский (1886–1964) — выдающийся график и живописец. Он является создателем школы современной ксилографии, то есть гравюры на дереве. Зарекомендовал себя так же как монументалист и театральный художник. Для произведений Фаворского характерны философская глубина и яркость образов, виртуозное мастерство использования выразительных возможностей ксилографии.
P. S. Так случилось, что Фаворский был художником мхатовского спектакля «Двенадцатая ночь», в котором Образцов играл роль Шута. На репетициях она ему долго не удавалось, и тогда Сергей Владимирович обратился к своему учителю графики:
— Владимир Андреевич, дайте моему шуту в руки что-нибудь узнаваемое, но такое, чтобы и для Шекспира и для нашего времени одинаково узнаваемо было.
Подумав, Фаворский сказал:
— Вот при Шекспире, когда в шутов посвящали, то зашивали их в телячью шкуру. Возьмите шкуру теленка, куда уж узнаваемее-то.
Образцову достали шкуру теленка, и благодаря столь точной детали роль получилась.
