И Марфа опять тоскует. Ее Дубинин застрял на даче – пес у него болеет. Второй инфаркт. На помочах вытаскивает во двор, кормит с ложечки, в собачьих глазах читает вину и желание жить.
Собаке перепадает больше участия, чем Марфе. А она тут и за мобильник его бегает платить, и носки ему шерстяные вяжет, и материал для его работы, как пчелка, собирает…
Откуда брать энергию в слякотном, хмуром феврале?
Хорошо хоть, Марфу позвали в Гродно. Выступить перед вузовскими экономистами. Из бывшего Союза и окрест его.
…Когда четыре с половиной тысячи знаков были готовы, Филипп посмотрел на часы. Марфин поезд, наверное, уже пришел. Встретить бы ее хоть у метро.
По мобильнику застал жену на «Киевской». Отлично. До службы успеет заехать домой. Будет время вместе позавтракать и показать ей новую статеечку, прежде чем отсылать редактору: без Марфиной правки пока ни одну не печатал. Зная, что есть кому проконтролировать, пишешь свободнее, без самоцензуры. Занесет – не страшно, она поправит. Ну, фыркнет или брезгливо промолчит – снести можно. Ради дела.
Марфа приехала спокойная, глаза излучали не горечь, а надежду. Что-то сдвинулось…
– Мне гродненская деканша подарила свою книжку. – Марфа достала из чемодана толстую брошюру в обложке салатного цвета. – Черноволосая дама с высокой прической, в ярко-красном костюме, лаковых лодочках на высоких каблуках. Строго смотрит, ни разу не улыбнулась. Такие обычно меня не любят. Но посмотри, какую надпись она сделала. – Марфа, застенчиво придерживая захлопывающуюся створку книжки, протянула ее Филиппу. – После моего выступления инскрипт нанесла. На следующий день я хотела на ее доклад прийти, так она посоветовала лучше по городу погулять. Я послушалась. А книжку ее прочитаю и отзыв напишу. Поможешь?
Тон Марфы был нисколько не хвастливым, хотя можно было и погордиться. На титульном листе аккуратным учительским почерком было: «В знак глубокого восхищения перед миром гармонии, человеческого достоинства и доброты, воплощенных в Вас. Спасибо!» Филипп даже чуть позавидовал: уж сколько ему надарили и фолиантов, и тонюсеньких книжонок, а так никто не написал. С таким вниманием и пониманием адресата…
– Молодец, – бормотнул он и стал листать другую брошюру, с программой конференции.
Хм, знакомое женское имя…
Марфа уже разложила свои вещи, под душем постояла, морковку натерла и тарелки-чашки расставила, продолжая рассказывать:
– Ко мне подошла дама во время экскурсии по городу. Выглядит лет на тридцать, высокая, полнотелая. Такие тебе нравятся. В Германии живет. Она тебя знает.
