– Все же не следовало так сильно пинать этих слизняков гуннов, – услышал густой бас Гонорих. Он оторвал взор от панорамы родного гуляй-града и посмотрел на соплеменника в волчьей душегрейке. – Они ж как дети: их бить – себя не уважать.
Герул в волчовке сплюнул раздраженно в костер. Остальные закивали, явно согласны с заключением соплеменника.
Гонорих, все еще ослабевший после схватки с гуннами – лицо в отблесках пламени казалось пожелтевшим, исхудало, единственный глаз запал, – недовольно заерзал, брови сомкнулись у переносицы, что лишний раз подчеркнуло его и без того воинственный вид.
– А что, прикажешь, нужно было сделать с ними? – ответил герул. – Предупреждал окаянных, а они ни в какую… ну малость наподдал, так, больше для острастки.
Один из герулов коротко хохотнул, другой поперхнулся от смеха.
– Малость наподдал, – передразнил Гонориха соплеменник. – Да там все стены залиты кровищей! Трупов – гора. И ступить некуда.
– Ну а что? – ответил со зловещей улыбкой другой герул, с шумом проглотил еще горячий кусок мяса, дует на пальцы. – Самая лучшая острастка – не оставлять в живых. Умишки-то у них – как говна у комара – могут и не понять предупреждения на рожон не лезть.
Все разом расхохотались. Даже Гонорих не удержался, но тут же лицо исказилось болезненной гримасой, рука прижимается к перевязанному боку, на ткани быстро разрастается свежее кровавое пятно.
Вожак герулов – тот, что в волчьей душегрейке, – внимательным взором прошелся по скорчившемуся от боли лицу Гонориху. Все давно уже привыкли, что их предводитель как простой воин делит с ними еду и кров. Впрочем, и сам он хоть и молод, но ратником слыл умелым.
– Вижу, урок, преподнесенный степным шакалам, и для тебя даром не прошел.
– Пустяки, ты ж знаешь, на мне – как на собаке. К утру все затянется. – Он поглаживает рану, нанесенную гуннским клинком, морщится. – Ну, может быть, и не к утру, но скоро буду вновь как и раньше.
– Да, да, друже наш боевой, верю, что так и будет, – лязгнул смехом вожак-герул, рука по-дружески хлопнула по плечу. Герул зашипел и дернул плечом, боль сотнями игл прошлась по телу. – Ладно, что там дальше случилось, после встречи с гуннами возле поселения русов?
Гонорих раздраженно рыкнул, отвернулся, вновь взгляд заскользил по гуляй-граду. Перед глазами начали всплывать картины недавних событий. Неудачный набег на поселение ненавистных антов, побег, стычка с гуннами. Внезапно Гонорих ощутил подкатывающую к горлу тошноту. Он задержал дыхание, внимательно прислушался к своему телу – оно хоть и ослабело, но чувствует в себе прежнюю мощь. Это был… укол совести! Ну дела, подумал удивленно про себя герул, с чего бы это? И ответ тут же пришел на ум.
