Лицо Йошта вновь сморщилось будто запеченное яблоко, изо рта вырвался сдавленный стон – герульский ботинок пришелся прямиком в печень. Один из герулов – самый широкий в плечах – резко оттолкнул пнувшего рыжеволосого карпенца в живот, надменно бросил:
– Не порть товара, дубина! – он склонился над Йоштом и зло процедил: – А ты не дергайся, целее будешь.
Йошт закусил губу и, чуть не плача, в бессильной злобе смотрит, как герулы пытаются помочь встать Гонориху. Тот отпихивает их, шатаясь, старается приподняться, но ослабевшие ноги тут же подкашиваются и он бухается на залитый кровью и внутренностями пол. Трое герулов тут же подскочили к нему. Гонорих взлетает пушинкой на сложенные крест-накрест руки, и его медленно уносят в темноту.
– Ну что за напасть такая – ловят и вяжут нас аки овец безропотных – шагу ступить не дают. Эх, чуть везения бы мне – порешил бы всех!
Кто-то поднял его и тряхнул так, что остатки сознания улетели прочь.
Гонорих устроился возле костра. Слабость все еще одолевает его. В боку ноет. Он невольно провел рукой по тряпичной перевязке. Лицо сморщилось, боль сильно кольнула, рука герула поспешно отдернулась.
Рядом сидят соплеменники. О чем-то беседуют. Но слова их Гонорих не слушал. Он по привычке проводил большим пальцем по остро отточенному топору, будто проверяя, не затупился ли. Время от времени отрывает взгляд от блестящего в отблесках пламени костра металла и бросает взгляд на округу.
Стан герулов представляет собой огромный лагерь. Однако он вовсе не был похож на степняцкие поселения. Этот – настоящий град. Но все дома – в один поверх. Даже княжеский. Различия в знатности лишь в качестве исполнения. Даже издали можно приметить: герулы очень тесно связаны с русами. Хотя бы потому, что корень у них один. Все они славяне и пращур у них один – все они дети Богумила.
Однако отличия есть – нет вычурности антов, массивности карпенцев, возвышенности и легкости русколан. Все строго. В каждом бревнышке, в каждом изгибе все говорит – здесь княжат строгость и практичность. Да, собственно, так и жили герулы – никаких излишеств. Иные говорят, что это из-за их воинственности, другие – из-за того, что давно собственной земли не имеют и за десятилетия привыкли передвигать свои города с места на место. Правы и те и другие.
Гуляй-град – так называли они свои городища.
Гонорих тяжело вздохнул, повернулся к соплеменникам, взгляд пробежался по их лицам, те продолжают что-то обсуждать, пламя костра бросает на них свет.
