— У тебя есть машина времени? — выдохнул я.
Он покачал головой.
— Нет. Я могу сам передвигаться во времени. Не спрашивайте как. Я и сам не знаю.
Он улыбнулся.
— Конечно, док. Паранойя. Иллюзия, что я представляю собой во вселенной нечто особенное. Хорошо, я вам продемонстрирую. — Он обвел рукой кабинет. — Идите сюда, пожалуйста. Проверьте. Убедитесь, что у меня нет никаких зеркал, люков, никаких фокусов в вашем собственном кабинете.
Я тупо обвел вокруг него руками, хотя совершенно очевидно, что у него не было возможности принести и установить какую-то аппаратуру.
— Удовлетворены? — спросил он. — Так вот, я перенесу себя в будущее. На сколько? На полчаса? Нет, вам придется слишком долго сидеть и жевать трубку. Давайте на пятнадцать минут. — Он сверил свои часы с моими настенными. — Сейчас 4–17, верно? Я появлюсь в 4–30, плюс-минус несколько секунд. — Медленно и отчетливо. — Пусть никто и ничто не занимает за это время мой стул. Я не могу появиться в пространстве, занятом другим телом.
Я с дрожью встал.
— Давай, Джек, — сказал я, перекрывая шум крови в ушах.
Он пожал мне руку и с трогательной нежностью сказал:
— Добрый старый док. Пока.
И исчез. Я услышал свист, с которым воздух занял освободившееся пространство. Больше ничего. Стул опустел. Я потрогал его, на нем ничего не было.
Я снова сел за свой стол и просидел четверть часа, которые не помню.
Неожиданно он снова оказался на прежнем месте.
Я старался не упасть в обморок. Он торопливо подошел ко мне.
— Док, спокойней, все в порядке, вот, выпейте…
Позже он произвел еще одну демонстрацию: передвинулся в недавнее прошлое, всего на минуту, и остановился рядом с самим собой, пока первое тело не исчезло…
* * *
Приближалась ночь.
— Нет, я не знаю, как это действует, — сказал он. — Но я ведь не знаю, и как действуют мои мышцы, не знаю так, как знаете вы, а вы ведь согласитесь, что ваши знания — всего лишь легкая зыбь на поверхности тайны.
— Что ты при этом испытываешь? — спросил я, с удивлением замечая собственное спокойствие. В день Хиросимы оцепенение было сильнее. Что ж, может, в глубине души я и так догадывался, кто такой Джек Хейвиг.
— Трудно описать. — Он нахмурился в полутьме. — Я… я хочу перенестись вперед во времени… как хочу, например, взять стакан со стола. Другими словами, я приказываю чему-то во мне, как приказываю пальцам, и это происходит.
Он помолчал, подыскивая слова, потом продолжал:
— Путешествуя по времени, я оказываюсь в мире теней. Освещение меняется от полной темноты до серости. Если я пересекаю больше суток, свет мигает. Предметы становятся туманными, неясными, плоскими. Потом я решаю остановиться и останавливаюсь и снова оказываюсь в нормальном времени в прочном мире… В пути ко мне не доходит воздух. Мне приходится сдерживать дыхание и время от времени прерывать путешествие и вдыхать, если путешествие занимает больше моего личного времени, чем я способен не дышать.
