это редко кому удавалось. Оно и понятно: перед каждой ловчей сетью стоял некто, который как сумасшедший кидался на мяч и тем самым препятствовал тому, чтобы он попал в сеть… Сумасшедшие они, эти люди.
Что всегда жгуче интересовало Клининга, так это устройство, которое они называли «компьютером». С тех пор как они располагают этим ящиком, они могут творить миры монстров, духов и даже гномов, которых потом разглядывают в больших залах на огромных стенах или дома в маленьких ящиках. Хорошо, что в целом все сделано примитивно и далеко от реальности. Но, во-первых, им не дано видеть мир фей и духов, чтобы знать, как монстр выглядит в действительности («Если б только они это знали!» — Клининга передернуло), а во-вторых, они только начинали колдовать с этим железным ящиком. Если бы у людей была лишняя пара тысяч лет поупражняться, их монстры выглядели бы куда реалистичнее… Но эта слабоумная игра в футбол! Обезьяньи бега.
Клининг ужаснулся своим мыслям. Он почувствовал близость моря, когда легкий солоноватый бриз коснулся его щеки. Взгляд иллантина скользнул над дюнами, над головами Вальмина и Вугура, которые, смеясь и спотыкаясь, тащили цветочные носилки, а на них с воплями мотался туда-сюда Вильдо. Дети!
Маг взглянул в синее небо над спокойным морем. Высоко над горизонтом сияло теплое весеннее солнце, обливая полуденным светом бело-серебристых чаек, которые, едва видимые, неторопливо совершали облет маленького острова-континента, дрейфующего в просторах Мирового океана. Клининг вздохнул: такая идеальная летная погода, а он должен совершить эту непредсказуемую вылазку в Большой мир, да еще в компании трех олухов!
Уже при одной мысли об этом иллантин почувствовал тошноту. Он терпеть не мог море — страдал морской болезнью. С первого же урока плавания, когда Клининг, как все крохотные гномы, поступил в школу капитана Арона Юмбера, ему становилось плохо каждый раз, когда он ощущал движение палубы под ногами. Он за версту обходил даже морские карты, один взгляд на которые рождал у мага приступ морской болезни. Он был летчик, прирожденный пилот.
Вальмин с Вугуром, хихикая, наблюдали за Клинингом. Они знали, какой из него моряк. Вугур с самым невинным видом спросил, есть ли у Клининга морская карта и каким курсом им плыть.
Лицо иллантина позеленело:
— Нет у меня карты! Мы пойдем вдоль берега к земле, которую нам укажет орион-альбатрос!
— Тихо!
Оберон, король эльфов и фей, в ярости взмахнул своим Хрустальным жезлом над столом и едва не покалечил крохотное существо, находившееся перед ним на королевском столе. Все замерли. Рука Оберона тут же отпрянула в замешательстве. По Залу фей пробежал холодок ужаса: король едва не совершил величайшее злодеяние, используя Хрустальный жезл, который был единственным гарантом его нерушимого владычества. Прозрачный, как чистый кристалл, окутанный дымкой времени, мерцающий таинственным светом, лежал он в руке Оберона. Внезапно Жезл стал издавать протяжный звук, который медленно нарастал, рождая ощущение тревоги. Феи затаили дыхание… Но звук начал затихать и наконец смолк.
