— Ты — моя добыча! — сказал он, кладя ей руку на плечо. — Отбил бы тебя у духов, не только у людей!
— Духи с нами! — напомнил один из спутников. — Если бы не эти камни, много было бы еще работы над Мышеедами.
Девушка посмотрела вокруг и с удивлением увидела самых сильных воинов враждебной стороны, раздавленных обломками скал.
«Кто их?» — хотела спросить она, но вдруг заметила Рынто, который так и остался у стены, пригвожденный огромною стрелою.
Жестокая радость зажглась в ее глазах, и, подобрав копье, валявшееся на земле, она подскочила к своему бывшему притеснителю так быстро, что рука Ваттана упала с ее плеча.
— Помнишь белого оленя? — сказала она ему в упор. — Теперь ты нанизан, как жаркое на вертеле…
Рынто был еще жив; он взмахнул руками, как птица с подбитыми крыльями, и, сделав отчаянное усилие, вырвал стрелу из расселены камня, даже сделал один колеблющийся шаг вперед, по направлению к девушке. В это время сверху послышался тот же свист, что прежде. Большой камень упал прямо на голову последнему Мышееду, расколол ее, как спелый плод, и отлетел в сторону, обрызганный кровью и мозгом. Все подняли головы. На самом краю скалы, весь освещенный лучами заходящего солнца, стоял Гиркан. И он показался Мами действительно воплощением горного духа, владетеля и мстителя этих безмолвных мест.
Победители разбили лагерь у подножия Щелеватой сопки. Молодые люди поставили походную палатку Мами, закололи оленей и приготовили ужин. Усталое стадо паслось на соседнем моховище под присмотром двух добровольных стражей. Каррита отыскала в скудном багаже Мышеедов кое-какие остатки палаток своего племени и соединила их все вместе в виде большого навеса над четвероугольным спальным пологом Мами. В довершение всего поздно вечером подъехал Камак, который, отыскав на полдороге следы своего украденного стада, не вытерпел и, оставив обоз сзади, помчался догонять отряд.
На дворе давно стемнело. Почти все воины, утомленные походом и приключениями дня, спали. Но в палатке еще горела жировая лампа. Передняя пола была слегка откинута, открывая доступ свежему воздуху. Камак сидел на хозяйском месте справа. Мами сидела рядом, рука старика все время лежала на широком меховом рукаве дочери, как будто он боялся, что она опять может неожиданно исчезнуть.
Ваттан сидел справа на почетном месте. Поближе к выходу сидели Колхоч и Каррита. Девочка, впрочем, незаметно для самой себя, тоже заснула, и голова ее опять покоилась на коленях ее друга, который терпеливо сидел и не делал ни одного движения, чтобы не спугнуть ее отдыха.
