– Вот тебе сычужного медку, Архип, Степанов сын! – весело входил хозяин в роль хлебосола. – Ну-ко, пригуби поретивее, Архип Степанов!
Артемий Васильевич особенно старался подчеркнуть разницу между стряпчим и собой, нажимая на отчество – Степанов. Никаких «вич» Коровин и не надеялся услышать, ибо такое окончание в отчествах имели только удельные князья, бояре да воеводы, но зачем уж он, воевода, так жмет? А хозяин, чтобы Коровин не забывал, кто он такой, решил окончательно подавить москвича безобидным вроде вопросом:
– Сколько же на Москве вашего брата стряпчих? А?
– Да человек… ежели по всем сорока двум приказам[59] пройти, много сот будет, – ответил и увял Коровин.
Артемий Васильевич самодовольно посмотрел на Коровина с высоты своего сундука, распустил гашник[60] суконных штанов и с неожиданным для себя аппетитом принялся за еду. Опрокинув одну за другой две стопы вина, повеселел еще больше и уже ради простого интереса спросил:
– А в Вологде кто остался? Слуги твои?
– Слуги да два подорожных стрельца. Разболелись от тряски да худой воды, а меня Бог спас. – Коровин выпил еще кружку меда и тоже пообмяк, робость поотошла. – А тебе, Артемий Васильевич, – заискивающе улыбнулся он, – тебе кланяться велел Великоустюжской Чети приказный дьяк наш – Прокофий Соковнин.
Артемий Васильевич молча поклонился и сразу же прикинул: «Надо будет послать ему соболей сорока[61] три…»
– Молодой еще, родовит, батюшко, вот только прихварывать стал частенько. Раза три во царевы палаты по утрам не приезжал, так государю нелюбо показалось, хоть и больной. Ненадолго, видать, уместился он в дьяках, раз хворь подступает. Раз живот опал, жди неладья: заклюют.
«Пожалуй, хватит Соковнину и одного сорока…» – тотчас передумал Артемий Васильевич.
Он снова навалился на еду. Ел много, заразительно, не то что Коровин после тяжелого похмелья. Поднималось настроение. Не иссякал интерес.
– Будет ли нынче царская свадьба? – спросил он.
– Молва идет разная, а толком никому ничего не ведомо. На Хлопову невесту, слышал небось, порчу навели: падучей болезнью взята, а от того, что… – Коровин привстал из-за стола, наклонился к воеводе и прошептал: – Салтыковы замешаны. Свою дочь, видишь ли, прочили в жены государю – они и порчу навели. Быть великому сыску в их деле. Быть! Заместо царева родства Сибирью посватают, за Камень ушлют.
– Не без этого… А как там поживает Митрей Михайлович, где он сейчас посиживает да чего поделывает?
