Чутьё у обоих оказалось отменное - учуяли обе засады, причём одновременно.
Глаза у Рудака острые, видят далеко. Когда с двух сторон от путника на дорогу выскочили вооружённые хоринги, чужак совсем не испугался. Разозлился он, что идти мешают, видно, надоели ему помехи.
Бездомный со своими ближниками со спины к нему подъехал, с коня соскочил, меч из ножен достал и говорит:
- Ты видно устал, чужеземец, таскать на спине такую тяжесть! Оброс добром, как кабанчик салом! Осень на дворе. Мы, добрые люди, по осени избавляем кабанов от лишнего сала. Поможем и тебе. Складывай ношу, дорогу в мои кладовки она и без тебя найдёт!
Серый зверь за спину чужаку стал, не иначе прикрывать обучен, и пасть раскрыл - рычать. Да только хоринги не зря свой хлеб едят - свистнули пращи. Видно, один из камней удачно попал - упало чудовище. Рудаку даже жалко его стало. А чужак от камней увернулся, даром что стоял к пращникам спиной. Поклажу сбросил и в лице переменился. Вот только человек на луговине стоял, и вдруг на его месте кто-то другой оказался. Вроде как ростом ниже, в плечах шире, и руки чуть не до земли вытянулись.
- Оборотень, - ахнул Рудак.
Бездомный почуял, что дело неладно, щит поднимать стал, но не успел. Вот только чужак в десятке шагов от него стоял - и вдруг исчез, Груфид падает на землю, а голова его затылком вперёд повёрнута. Тварди и Гравут вождя ненадолго пережили. У Тварди торчит из бороды меч Груфида, а Гравуту напрочь снесла голову секира напарника. Он даже не понял, что убит - без головы два шага к мертвому вождю сделал, потом только повалился. А чужак уже остальных скандов убивает. Но, видно, уставать начал - замедлился, видно его стало.
Последняя тройка северян сбилась в кучу, закрылась щитами - не помогло. Брошенное оборотнем копьё пробило и щит, и его хозяина. Чужак взревел, прыгнул вперёд, отбил копья в сторону, но хоринги приняли его на щиты, остановили. Ханар Глотка достал его секирой - рубанул поперёк груди, самым концом лезвия. А оборотню всё равно, шагнул ближе и Ханару в глазницу нож вставил. Пока убивал последних скандов, его ещё дважды достали - копьём в бок, но не сильно, и по руке кинжалом. Кровь из ран так и не потекла. Рудак не удивился вовсе - все знают, что оборотней железо не берёт. Это хоринги от отчаянья, не хотели помирать, как бараны под ножом.
Когда последний сканд лёг на землю, чужак повернулся, к зверю своему побрёл, медленно - видно, всю силу истратил. Он ведь среди бела дня оборачивался, без луны. Дотащился, сел рядом, голову в руки взял, посмотрел. Потом позвал раз, другой.
