И вдруг Таня успокоилась. Она еще дрожала и покашливала – будто хныкала. Глаза ее обильно слезились, из носа текло. Но она уже справилась с приступом, преодолела слабость, подобралась, попыталась высвободиться из моих объятий.
Я отпустил ее. Она отстранилась, отвернулась от нас всех, рукавом утираясь, в какую-то тряпицу сморкаясь – я тут же вспомнил шарф Карпа.
– Черт возьми! – едва слышно пробормотал Димка.
Кажется, мы все перестали дышать.
– Черт возьми! – повторил Димка и повернулся ко мне. – Мы же ворота не закрыли. Гараж нараспашку оставили!
Он крикнул еще что-то, но я уже не разобрал его слов: Димка на тот момент был в прихожей. Он даже обуваться не стал – выпрыгнул на улицу как был, в одних дырявых носках.
Я быстро глянул на Олю, на Таню и, не придумав, что им сказать, махнул рукой и бросился за Димкой.
* * *
Мы опоздали – одно существо, воспользовавшись открытым гаражом, успело проникнуть на внутреннюю территорию. Мы увидели его сразу – оно сидело у задней двери гаража, будто сторожило выход, и улыбалось нам слюнявой зубастой пастью.
Мы остановились в пяти метрах от него.
Димка поднял «Осу». И опустил.
Я свой топорик опускать не собирался.
– Это тот самый, как думаешь? – тихонько спросил Димка.
– Похож, – ответил я и чуть сдвинулся в сторону.
Грязный мокрый доберман наклонил голову и внимательно на меня посмотрел. Кажется, он мне тоже не доверял.
– Наверняка тот самый, – сказал Димка. – Ошейник такой же проклепанный. И мордой похож.
– Они все на одну морду, – сказал я.
Димка присел на корточки и, свистнув, звонко похлопал ладонью по бедру. Пес заелозил по грязи тощим задом, но подойти ближе не решился. Опасным он не выглядел, но и назвать его безобидным язык не поворачивался.
– Зайду с тыла, – решил Димка и направился к запертой калитке. Пес следил за ним, не выпуская из вида и меня. Он, кажется, понял, что мы задумали, и, поднявшись, заглянул в гараж, а потом отошел от двери и сел возле клумбы, сделанной из вывернутых изрезанных шин.
– В тыл ему ты не зайдешь, – крикнул я, услыхав, что Димка закрывает гаражные ворота. Маневр сообразительного пса позабавил меня и удивил.
– Это почему?
Осторожничая, Димка выглянул из дверного проема, увидел сменившего позицию добермана, хмыкнул.
– Тихо там? – спросил я.
– Вроде бы… Только… – Он вышел, на пса поглядывая, прикрыл дверь, накинул на петли дужку замка, но запирать его на стал.
– Что?
– Не знаю, как сказать. Ощущение неуютное не отпускает… Смотрит, что ли, на нас кто-то…
