- Нам стоит вернуться в Таэтэл. Не знаю, как вы, а я чертовски голодна. Вот перекушу, и смогу поразмыслить над тем, что делать дальше.
- Вы ослепли, госпожа? Таэтэл укрыт тенью. Даже будь у нас здесь целый отряд монахов, вам бы не удалось очистить город и вновь сделать его пригодным для проживания.
- О, об этом можете не волноваться. - Она широко улыбнулась, и взглянула на Тео. - Я вложу в тебя достаточное количество энергии, чтобы ты смог идти и потащить хотя бы этих двоих, - она кивнула на Авеля и Роана, - Лиада и... магистр - на вас Кир и Дримен. Даже не вздумайте его бросить здесь, не то будете держать ответ перед Её Величеством. Я потащу мальчишку.
- Ора, идти в Таэтэл - это самоубийство. Да и ты потратила неимоверное количество энергии! На уничтожение барьера, на очищение сосуда Дримена! Ты не смо...
Но тут его тело налилось силой, а сосуд наполнился чистой, пусть немного чужой, но всё же спокойной энергией. Мастер привстал и с изумление посмотрел на монахиню, непринужденно глядящую вперед.
- Ты когда-нибудь слышал про Визы, Теоллус? - Спросила она, продолжая улыбаться. - Знаешь, какие монахи у неё учатся? Думаю тебе, как главе монастыре, Млинес рассказывала о ней. Так вот меня Визы забрала, когда мне было четыре года.
Мастер громко сглотнул, поняв, что этим хочет сказать Ора. Среди монахов было очень мало женщин. Сам Тео знал их семерых. Четверо из них - целители. Потрясающие, могущественные целители, способные спасти человека, находящегося за шаг до объятий со смертью. Ещё одна - небезызвестный, первый из рожденных медиумов, с которым он никому и никогда не посоветовал бы вступать в настоящий бой, а ведь сам Тео видел серьезную Млинес только во время защиты пустой Монтеры, где она и не собиралась показывать свою силу. А вот шестая из его знакомых... Тео даже передернуло, когда он вспомнил о ней: она меньше чем за тридцать секунд низвергла в небытие целое поле брани, где за год до этого столкнулись две армии соседних воюющих городов.
И вот теперь - Ора. Ему раньше стоило предположить, на что она способна. Да... Не зря в Храме Сияния женщины занимают особое положение.
Монахиня подняла мальчишку на руки, улыбнулась мастеру и зашлепала босыми ногами в сторону погрязшего во тьме города. И даже легкий ветерок не посмел колыхать её оборванные одежды.
Руми стоял рядом с тем, что осталось от дома Вараньи, и яростно, словно выискивая муравьев, чесал голову, ещё сильнее спутывая грязные, засаленные волосы. Оттолкнув от себя очнувшуюся в шестой раз покойницу, которой не повезло при урагане, и она животом напоролась на что-то острое, он с грустью посмотрел на её лишенные души, полные черни глаза, и поток ветра, направивший его ладонь, вытолкнул из её тела очередной сгусток тени.
