Между тем весёлая компания (ещё не пьяная, загул только начинался) поравнялась с домом Штраховых.
— Разлюбезным барышням моё почтение! — Ромка сдёрнул с уха картуз и тряхнул кудрявым чубом.
— У-ух, какие мамзельки! — взвизгнул парень в опорках. Но Роман глянул не него, и тот сконфуженно отступил.
— Что это ты, Роман, загулял с утра пораньше? — спросила Дина.
— У шахтёра жисть короткая, спешить надо. — Отвечал он старшей, Дине, а сам не спускал глаз с младшей сестры.
Наца капризно подёрнула плечиками и отвернулась.
— И куда же вы теперь?
— Да вот — земляку идём сапоги покупать, — кивнул он на парня в опорках.
— А мальчишку зачем спаиваете?
— Гаврюшка не пьёт. Он возле нас жизни учится. — Роман потрепал по волосам мальчишку. — А мог бы и пить — раз в шахте работает.
Дине наплевать было и на Ромку, и на его компанию. При людях она вообще постеснялась бы вступать с ним в разговор. Но чего не сделаешь от скуки! Тем более, что полуцыган менялся в лице когда видел её сестру. Потеха! На эту тему можно было поехидничать и после.
— Унтер! — сказал мальчишка и тронул за плечо Романа.
Тот обернулся. По улице, сонно полуприкрыв глаза, которые всё замечали, размеренно шагал околоточный. Молодые шахтёры вопросительно посмотрели на своего вожака.
— Ну и что — унтер? У него свои дела, у нас — свои. Вот возьму и закурю его табачку.
— Он тебе даст! — хмыкнула Дина.
Вместо ответа Роман решительно повернулся и пошёл навстречу Курослепову. Тот видел, что шахтёр идёт прямо на него, но продолжал шагать так же размеренно, лишь чуточку приподнял полусонные веки.
— Здравия желаю, Игнат Захарович! — рявкнул Ромка и заступил ему дорогу.
— Чего тебе?
— Закурить не найдётся?
— Проваливал бы ты от греха…
— Мы пойдём, ваше благородие, только курить очень хочется.
«Благородие» приподнял руку, как будто раздумывая: дать в морду или вытащить кисет? Но психолог улицы Курослепов по лицу Ромки видел, что ради озорства перед девками тот готов сейчас на рожон полезть… Брезгливо скривив губы, полез в карман мундира и достал кисет. Ромка взял щепоть табаку, высыпал на клочок газеты и стал скручивать цыгарку. Околоточный забрал свой кисет и пошагал дальше. Воровато прошмыгнув мимо него, шахтёры двинулись за своим вожаком.
— Последний нонешний денёчек
Гуляю с вами я, друзья!..
— С чего бы это Ромка зачастил на нашу линию? — отозвалась Наца.
— Чья бы корова мычала, а твоя — молчала! — насмешливо кольнула её сестра.
…В незавидном положении оказались девицы Штраховы. Их дед, простой, хотя и удачливый мужик, много лет назад подвизался артельщиком, а затем и подрядчиком на строительстве первых железных дорог на юге России. Выбился в люди и мечтал выучить сына на инженера. Но не вышло, потому что семья чуть ли не каждый год кочевала. И сыну Степану, отцу нынешних невест, не удалось даже закончить гимназию. Здесь, под Юзовкой, где прокладывались пути к угольным рудникам, гимназист-недоучка встретил красавицу Марусю, которая работала на выборке породы. Более презренного занятия, скажем прямо, в Донбассе не было. Большой скандал разразился в семье. Но мать Степана, которую девчата звали бабушкой Надей, напомнила, что и её отец, Иван Власыч Чапрак, из-за любви был выведен из купечества и отдан в солдаты, но своего добился. Так девчонка с выборки стала её невесткой, а недоучившийся гимназист пошёл работать на шахту слесарем.
