— Ну вот ещё, — отмахнулся Дмитрий Всеволодович. — Аня, стыдно: взрослые люди. Поешь — сразу перестанет плыть и просвечивать...
Все расположились за большим столом у окна( Дмитрий Всеволодович напротив жены, рядом с Лёлей; Фёдор, соответственно, рядом с Анной. Разрумянившийся от кухонного жара Эрик и его помощник — невозмутимый светловолосый атлет с серьгой — расставляли закуски a la fribourgeoise
>16: густой молочный суп с картошкой, шпинатом и белой крапивой; салат из томлёной моркови; пирог с шукрутой
>17— и, разумеется, сыр грюйер во всех видах: нарезанный палочками и завёрнутый в бекон; взбитый в суфле; запечённый в ramequin (керамической чашке), и он же — в пироге, в салате, в молочном супе...
— Assez, assez!
>18— испуганно вскричала Анна, когда Эрик щедро отрезал ей пирога. — Дима, возьми у меня...
Фёдор скованно перекрестился, и начал есть.
Белявский встряхнул тёмно-красную тканую салфетку:
— Ну что, коллеги? Мы выполнили задачу!
— Уже?
— Путешествие к центру души состоялось. Загадка — разгадана!
— Давай, просвети... — предложила Анна, но как-то не слишком охотно.
— Э не-ет, мне интересно сначала послушать ва-ас!.. — лукаво пропел Белявский, цепляя на вилку грюйерный рулет. — Ваши версии?
Вот — на данный момент мы имеем семь персонажей. Отдадим должное Фёдору: есть палитра. Все разные — но все семеро чётко подводятся под один знаменатель. Вопрос: под какой? Есть ответ?
I — Как ты любишь экзамены, — вздохнула Анна. — $сть много ответов...
— Так-так?
| — Мы говорим, — уточнила Анна, — про барышню из Чебоксар?
j — И про барышню, и про всех... Эрик, — обратился Белявский к хозяину, появившемуся с новым дымящимся блюдом, — кен ю гив пейпа?
>19Райт? — Дмитрий Всеволодович перешёл на язык жестов: — Райт? Пейпа? Пен?
>20
Фёдор пришёл ему на помощь, повторив просьбу по-французски.
— Пенсия
>21?.. — не сдавался Дмитрий Всеволодович. — Я буду фиксировать!
— Эм... Что прежде всего поражает — отсутствие мучи-ка... Ты же знаешь, — оговорилась Анна, — какая у меня всегда тема...
Мучик в русской семье — потерянное звено. Он ушёл... причём ушёл как можно быстрее, пока ребёнок маленький — и «отношения не поддерживает». То есть жечка воспитывает ребёнка сама. Сама кормит, сама обеспечивает, сама «ростит»...
Если он не ушёл — значит, умер. Сам умер — как в первой истории, от болезни: от сердца, от рака, от туберкулёза... Погиб — в тракторе перевернулся. В драке зарезали, застрелили, на стройке упала балка. Погиб на войне. Но даже если мучик остался в семье, всё равно его нет. Жечка — вот она, рулит: платок в цветах, кофта в горох — она в доме хозяйка! А мучик где? Да где-то сбоку-припё-ку, на сундучке, с ободранной лысиной: бутылку сунули ему — он доволен. Как соску...
