— Булочка с клюквой! — продекламировал Дмитрий Всеволодович на манер мажордома.
— Снаружи никакой клюквы не видно, она где-то испод... воль. Сверху булка усыпана... то ли шипами, как у какого-то динозавра... или ещё похоже на зёрнышки гречки: не которые почерневшие, а посветлее... Судя по запаху, это дроблёный орех... Разламываешь — а внутри, как в капсуле, или в сказочном гробе — как спящая королевна — лежит лоснящаяся, блестящая клюквина... Так, придётся попробовать... — Анна отщипнула кусочек и закатила глаза. — Ну, если у тебя прогулянные уроки, а бриошь — венское кафе, то здесь карнавал! И кисло, и сладко — прямо-таки целый взрыв вкусовой, фейерверк...
— А нас морочили, что советский хлеб — самый вкусный, да?
— И мороженое. — Анна кивнула мужу. — И шоколад.
— Как же! Булшит
>13. Теперь, — дирижировал Дмитрий Всеволодович, — включаем свободные ассоциации: кто из присутствующих на какой хлеб похож? Начнём с Анны Вадимовны!
Фёдор быстро подумал, что Анна похожа на pain aux canneberges со скрытой внутри клюковкой и фейерверком... А может быть, что-то среднее между canneberges и pain complet с твёрдыми семечками...
— Ты бриошь! — заявил её муж.
— Хм? — подняла брови Анна. — Всего лишь бриошь?
А Фёдор, который верил словам, подумал, что да, бриошь тоже похожа — «другая лига», как сформулировала Лёля, «венское кафе» — и правда, похоже на аристократичную Анну. Но всё же спросил:
— В таком случае, кто из нас «хлебец с клюквой»?
— Лёлечка, вероятно, — поддела Анна.
«Да, точно, она!..»
— Нет, Энигма — будет у нас... — прищурился Дмитрий Всеволодович.
«Или pain complet? Да, наверное, pain complet с твёрдыми семечками...»
— Энигма будет у нас — «Пэн гро»!
— Неужели? — опять удивилась Анна. — Вот этот большой, с горькой коркой? Крестьянский парень с мозолистыми руками?
— Именно! — возликовал Белявский. — Корка твёрдая, а ведь внутренность — кружевна-ая!..
Ни один мускул не дрогнул на Лёлином лице, но Фёдору показалось, что характеристика была ей приятна. Его немного кольнуло.
— Значит, клюковку ты для себя приберёг? — насмешливо спросила Анна.
«Конечно!» — подумал Федя не без досады.
— Ну что ты! — усовестил жену Дмитрий Всеволодович. — Я — оле-оле...
— Ты блондинка?!
— По сути-то, я мягкотелый... такой, ненадёжный...
— Эм. Ты меня удивил, — сказала Анна, с интересом глядя на своего мужа. — А кто у нас Федя?
«Au lait, мягкотелый... Нет, au lait уже занят. Что же Белявский оставил? Неужто фейерверк с клюковкой? Не может быть!..»
