Заря уже накрыла тихую нашу обитель. И тут только я вспомнила о гостинице! Добираться, благо, было недолго. Вера вызвалась меня проводить.
Дежурная долго подозрительно вглядывалась в нас, потом долго ворчала, потом вздохнула и пустила. Я распрощалась с Верой и пошла собираться. Авантюрный огонь мой умиротворенно тлел.
В три часа я была на вокзале. Дальше все как обычно. Пыльный состав, усталая проводница, особый вагонный запах. Закинув сумку под полку, я села у окна. Часы пробили без четверти четыре; в окне показалась маленькая фигурка с бледным личиком и голубой косыночкой на голове. Вера! Я выскочила из вагона.
— Это вам! — сбивчиво начала она. Немножко пирожков с грибами в дорогу и вот…
Она протянула мне маленькую записную книжку в коричневой обложке.
— Что это?
— Вы так интересно рассказываете. Мне показалось, что вы могли бы писать. А сюда я еще девушкой записывала любимые стихи, мысли свои. Может, вам пригодится когда-нибудь.
— Ну, нет, что вы!
— Поверьте, мне будет приятно, если вам это пригодится, и вы вспомните обо мне. И вот еще.
Она вынула из синего пакета цветочный горшок с миниатюрной розой. Таких маленьких роз я еще не видела.
— Возьмите от меня на память. Вы не пожалеете. Это не с кладбища, нет! Я вырастила ее сама. Когда она цветет, духов не надо. Возьмите, пожалуйста.
— Ой, спасибо, ну что вы. Мне неловко как-то.
— Поезд отходит! Провожающим просьба покинуть вагоны! — возгласила проводница.
Вера улыбнулась и помогла мне подняться на ступеньку. Еще долго она махала мне рукой, и узкая ее ладошка напоминала птичку.
Поезд набирал скорость и уносил меня из города С. навсегда. Соседи по купе разложили на столе еду и предложили мне бутерброд с колбасой. Я отказалась, вышла в коридор и открыла книжку. От нее пахло мышами и сыростью. Убористым, девическим почерком в ней были записаны стихи. Мне они не были тогда известны. Выцветшие чернила усиливали их очарование.
Там начало конца, где читаются старые письма,
Где реликвии нам, — чтоб о близости вспомнить, — нужны.
Я перевернула страницу:
Там начало конца, где, не выдернув боли вчерашней,
Мы, желая покоя, по-дружески день провели.
Еще поворот:
Там начало конца, где желая остаться глухими,
В первый раз свое горе заткнули мы криком чужим.
Четвертая страничка:
Там начало конца, где, на прежние глядя портреты,
В них находят тепло, а в себе не находят тепла.
Пятая:
Но жаль — я не знаю такого рецепта,
По которому можно, как вещи, любовь сторожить.
