— Кто-то это сделал, — произнес я, — и то был не я.
— Другие датчане, — предположила Этельфлед.
Я вложил Вздох Змея обратно в ножны.
— Ты думаешь, что в Мерсии было так спокойно в последние десять лет, — сказал я, — потому что война окончена. Она не окончена. У Кнута Ранульфсона есть мечта, он хочет, чтобы она сбылась до того, как он состарится. Так что хорошенько присматривай за пограничными землями.
— Я этим уже и занимаюсь, — теперь ее голос звучал менее уверенно.
— Кто-то мутит воду, — заявил я. — Уверена, что это не Этельред?
— Он хочет атаковать Восточную Англию, — ответила она.
Настал мой черед удивиться.
— Чего он хочет?
— Напасть на Восточную Англию. Его новой женщине должны понравиться болота, — в ее голосе чувствовалась горечь.
Но нападение на Восточную Англию имело определенный смысл. Это было одно из потерянных королевств, отданных датчанам, и оно лежало рядом с Мерсией. Если Этельред смог бы захватить эти земли, то получил бы их трон и корону.
Он стал бы королем Этельредом, получил бы фирд Восточной Англии и ее танов и стал бы столь же могущественным, как его шурин, король Эдуард.
Но в нападении на Восточную Англию была одна проблема. Датчане к северу от Мерсии могли бы прийти на помощь. Это была бы уже не война между Мерсией и Восточной Англией, а война между Мерсией и всеми датчанами Британии, война, которая и Уэссекс вовлекла бы в сражение, опустошившее бы весь остров.
Если только не заставить датчан на севере сидеть тихо, а что могло бы лучше послужить этой цели, как не захват в заложники жены и детей Кнута, которыми он дорожил?
— Это наверняка Этельред, — произнес я.
Этельфлед покачала головой.
— Я бы это знала, коли так. И кроме того, он боится Кнута. Мы все его боимся, — она печально поглядела на горящие постройки. — Куда ты направишься?
— Подальше отсюда, — отозвался я.
Она протянула свою белую руку и притронулась к моей.
— Ты глупец, Утред.
— Знаю.
— Если будет война, — неуверенно произнесла она.
— Я вернусь.
— Обещаешь?
Я коротко кивнул.
— Если будет война, — сказал я, — я защищу тебя. Я поклялся в этом много лет назад, и мертвый аббат не изменит эту клятву.
Она повернулась, чтобы еще раз взглянуть на горящие постройки, и показалось, что от огней пожара ее глаза увлажнились.
— Я позабочусь о Стиорре, — пообещала она.
— Не позволяй ей выходить замуж.
— Она готова к этому, — возразила она и вновь обернулась ко мне. — Так как я тебя найду?
— Ты не найдешь, — ответил я. — Я сам найду тебя.
