Я ничего на это не ответил. По всей Британии распространялось это священное безумие, вера в то, что когда будет найдено тело святого Освальда, саксы объединятся, то есть те саксы, что находятся под правлением датчан, внезапно обретут свободу.
Нортумбрия, Восточная Англия и северная Мерсия очистятся от датских язычников, а все потому что кости расчлененного святого, умершего почти три сотни лет назад, будут собраны вместе.
Я знал абсолютно всё про святого Освальда. Когда-то он правил в Беббанбурге, и мой дядя, предатель Элфрик, владел одной рукой усопшего. Много лет назад я сопровождал голову святого в безопасное место, а всё остальное, как полагали, было похоронено в монастыре где-то на юге Нортумбрии.
— Уитред хотел того же, что и ты, — гневно произнесла Этельфлед, — хотел, чтобы саксы правили Нортумбрией!
— Я не хотел его убивать, — повторил я, — и я сожалею.
— Ты и должен сожалеть! Если останешься здесь, то придут две сотни копейщиков, и ты предстанешь перед судом.
— Я буду с ними сражаться.
Она ответила на это презрительным смехом.
— Каким образом?
— У нас с тобой больше двух сотен воинов, — сказал я.
— Ты редкостный глупец, если думаешь, что я велю своим людям драться против других мерсийцев.
Конечно, она не будет сражаться с мерсийцами. Мерсийцы любили ее, но эта любовь не собрала бы достаточно большую армию, чтобы победить ее мужа, потому что он раздавал золото, он был хлафордом и мог собрать тысячу людей.
Он был вынужден притворяться, что они с Этельфлед находятся в теплых отношениях, потому что боялся того, что может произойти, если выступит против нее в открытую. Ее брат, король Уэссекса, мог бы пожелать отомстить. Меня он тоже боялся, но церковь только что лишила меня огромной части моего могущества.
— Что ты будешь делать? — спросил я ее.
— Молиться, — ответила она, — и возьму твоих людей на службу, — она кивнула в сторону тех моих воинов, чья религия взяла верх над преданностью. — И буду вести себя тихо, не давая мужу причин уничтожить меня.
— Поедем со мной, — предложил я.
— И связать себя с изгоем и глупцом? — спросила она с горечью.
Я посмотрел в небо, покрытое пятнами дыма.
— Это твой муж послал людей, чтобы захватить семью Кнута Ранульфсона? — спросил я.
— Что он сделал? — изумилась она.
— Кто-то притворился мной и захватил его жену и детей.
Она нахмурилась.
— Откуда ты знаешь?
— Я только что вернулся из его дома.
— Я бы услышала, если бы Этельред учинил подобное, — сказала она. Среди придворных мужа у нее были свои шпионы, так же как и у него — среди ее окружения.
