По обеим сторонам стола — матовые пятна экранов: большой — видеофон, два поменьше — стереопроекторы Центра, а вот этот овальный, ощетинившийся тысячами граней рубиновых кристаллов, — для просмотра голографических фильмов.
Кстати, сам проектор на подвижной тумбочке справа круглого винтового стула открыт: видимо, Пан перед приходом Карагодского просматривал ролик.
И больше ничего, кроме стеллажа с книгами, портативного электрооргана (неужто Пан под влиянием Уисса стал музицировать?) и двух кресел, одно из которых занимал академик, — и все отражает большая зеркальная стена, словно свидетельствуя наглядно и окончательно, что никого, кроме Карагодского, в каюте нет. — Иван Сергеевич, где же вы?
Пан возник рядом, держа под мышкой коробку голофильма, непонимающе повел глазами с растерянного академика на свое отражение и усмехнулся:
— А… Зеркало.
Он протянул руку, и, когда его пальцы встретились с пальцами двойника, пространство раскололось широкой щелью сверху донизу, открывая за зеркалом другую комнату.
— Я с этим зеркалом намучился в свое время, — продолжал профессор, заправляя фильм в проектор. — А потом привык. И даже стал видеть в нем скрытый философский смысл, своего рода знамение, что ли.
“Ох, Пан, даже расшибив нос о зеркало, он видит в этом скрытый философский смысл. Как был идеалистом, так и остался”. Подумалось это Карагодскому с явным облегчением, ибо исчезновение Пана объяснилось просто. Необъяснимого академик не любил, даже побаивался.
— Уж эти мне зеркала… Везде они, эти услужливые обманщики. Вот мы с вами разговариваем, а между нами — зеркало. И мы видим в чужом мнении лишь искаженное отражение своего собственного. И не можем понять друг друга, ибо искренне считаем свое собственное мнение единственно правильным.
Профессор захлопнул крышку проектора.
— Вы интересуетесь космосом, Вениамин Лазаревич? Космосом? Да как вам сказать… Пожалуй, нет. Вышел из того возраста. Дела. Не хватает времени все. Столько нового.
— Жаль. Космос, если хотите, тоже зеркало. Огромное увеличивающее зеркало, в котором земные достижения и ошибки, наши чисто человеческие заблуждения наития приобретают глобальный отзвук… Год назад на планете Прометей случилось чрезвычайное происшествие.
— О планете Прометей я как раз слышал. Ну как же — конечно! Вокруг этого эксперимента было такое паблисити! Первый космический объект, заселенный земными организмами. Космобиолог… забыл фамилию…
— Андрей Савин.
