Подхватив сумку, она снова подбежала к озеру. Страх перед мужчиной, назвавшимся Призраком Оперы, оказался сильнее страха перед водой. Кристи скинула туфли, испытав острый укол жалости при мысли о том, что придется их оставить: «Маноло» не так легко приобрести, особенно на учительскую зарплату, но жизнь, как-никак, дороже пары туфель. Сунув сумочку за пазуху, девушка вошла в воду. Та была ледяной, и Кристи успела сделать всего пару шагов, когда поняла, что совершила ужасную, возможно смертельную, ошибку. Озеро оказалось не только глубже, чем она думала, но и подвластным яростному течению. Оно подхватило вскрикнувшую Кристи и поволокло жертву прочь от логова Призрака, швыряя, точно пробку, угодившую в бешеный поток. Беспомощная девушка барахталась что было сил, но русло становилось все уже, свет, лившийся из удаляющейся подземной пещеры, ослабевал и наконец померк вовсе.
Намокшая одежда тянула ко дну, руки и ноги быстро устали… Кристи закричала в последний раз, моля о помощи, и черная волна ее накрыла.
Вопль Кристи достиг ушей Призрака, и он выругался. Глупая женщина — почему она не дождалась его возвращения? И глупый мужчина — почему он отказался ее отпустить? Но как он мог? Ее лицо, голос, так похожие на лицо и голос той Кристины и все же совсем иные, единственные в своем роде. А он так долго жил в одиночестве! Неужели он не заслужил нескольких лет общения? Если бы она осталась с ним, он потакал бы любым ее прихотям, исполнял бы любые желания. Если бы она полюбила его… Он горько рассмеялся. Как мало на это шансов! У такой женщины, как Кристи, молодой и прекрасной, наверняка богатый выбор привлекательных поклонников, мужчин, способных без страха гулять при солнечном свете.
Он ринулся к озеру со сверхъестественной скоростью. Чтобы отыскать ее, свет не понадобился. Он следовал по запаху и, обнаружив девушку, безвольно плывущую вниз лицом, нырнул и подхватил ее на руки. Когда она начала кашлять, выплевывая воду, его охватило несказанное облегчение. Мысль перенесла его в логово, а взмах руки зажег огонь.
Проклиная собственный эгоизм, Эрик опустил девушку на кровать и торопливо снял с нее насквозь промокшую одежду. Если она умрет… Нет, он этого не допустит! Завернув Кристи в теплое стеганое одеяло, он поднял ее и понес к стоящему у камина креслу-качалке. Сев в кресло, Эрик прижал девушку к себе, массируя ей спину, руки, ноги. Запах ее волос и кожи нахлынул на него, биение пульса в ложбинке у горла взывало к голоду, соблазняя и муча, почти лишая сил сопротивляться. Но он не воспользуется своим преимуществом — только не сейчас, когда она беспомощна! Он понял, что не сможет отпустить Кристи, раз судьба оказалась столь добра, что послала ее ему. И поскольку она узнала, кто он такой. Хотя едва ли кто-то поверил бы ее рассказу…
