— Вот и еще одна причина стать для Ротерхема рукой возмездия.
— Или выгородить того, кто в действительности совершил убийство. До меня дошли слухи, что ваш отец с Ротерхемом были старыми приятелями, потом поссорились и перестали друг с другом разговаривать. Добрые друзья могут превратиться в злейших врагов. Гнев, копившийся годами, должен быть выпущен на свободу. А Ротерхем не из тех людей, кто легко забывает. Полагаю, всему виной та давняя ссора.
От осознания того, сколь близко Венеция подобралась к разгадке, у Линвуда кровь застыла в жилах. Он повернулся к ней:
— У вас богатое воображение, мисс Фокс. Вам стоит написать пьесу, а мистер Кембл поставит ее на сцене.
Линвуд произнес это холодно и бесстрастно, но вдруг почувствовал, как его пробил пот.
Они мерили друг друга взглядами. Всем своим видом Венеция говорила, что его слова ее не убедили. Линвуд надеялся, что она начнет протестовать. Напряженный момент никак не желал заканчиваться.
— Я не стану свидетельствовать против вас, Френсис, — сказала она со странной смесью решимости и смирения в голосе.
— Вы намерены солгать, заявив, что я ни в чем вам не признавался?
Покачав головой, она слабо улыбнулась:
— Намерена говорить правду или безмолвствовать.
Слова эхом разнеслись в тесном пространстве камеры. Слова, записанные в ее сердце. Его сердце екнуло при виде такого выражения мужества, дерзости и глубины понимания.
— Вы не можете так поступить, Венеция.
— Скоро вы убедитесь в том, что могу, Френсис.
Она посмотрела на него с вызовом.
— Если вы откажетесь говорить, вас заключат в тюрьму.
Она лишь пожала плечами, будто угроза ее совершенно не пугала.
— Вы хоть понимаете, каково это — находиться за решеткой?
Неужели она не осознает, что на кону не только ее карьера?
Венеция обвела взглядом камеру, затем снова посмотрела Линвуду в глаза:
— Да, понимаю.
— Венеция, вы ничего не понимаете. Вы самая желанная женщина во всем Лондоне. Множество мужчин жаждут заполучить вас. Стражу можно подкупить, да и сами они не прочь поразвлечься. В тюрьме вы не будете в безопасности.
— Даже если так, они не смогут похитить у меня жизнь, — возразила она.
— Не пытайтесь изображать из себя продажную девку, нам обоим известно, что вы совсем не такая.
На мгновение ее маска уверенной, умудренной опытом женщины пала, явив лик маленькой беззащитной девочки. Венеция поспешно отвернулась, пытаясь совладать со своими чувствами.
— Я совершила ошибку и не стану подтверждать ее, выступив против вас в суде.
