Она пребывала в спокойствии весь день и вечер, даже одеваясь в старомодное платье Розины с тугим корсажем, плотно охватывающим ее талию. Ей расчесали волосы, так что они ниспадали волнистыми кудрями, подкрасили губы, подрумянили щеки.
За пятнадцать минут до поднятия занавеса ее, наконец, оставили в одиночестве, давая возможность настроиться на представление. На нее тут же нахлынули мысли о Линвуде. Она села за туалетный столик и ощутила боль в груди, которая скрывалась там с момента ее разговора с магистратом на Боу-стрит. Она не стала смотреть на свое отражение в зеркале, принявшись вместо этого перечитывать свои заметки о роли Розины и безуспешно пытаясь сосредоточиться на спектакле.
В коридоре послышались чьи-то быстрые шаги. Венеция подняла голову в тот момент, когда дверь гримерной распахнулась и внутрь ворвалась маленькая фигурка, закутанная в черный плащ. Аккуратная ручка откинула капюшон, и перед Венецией предстала сестра Линвуда, леди Мэриэнн. Ее взгляд был совершенно безумным, щеки раскраснелись, светлые волосы разметались по лицу.
— Мисс Венеция Фокс, как вы, должно быть, довольны собой. — Она сотрясалась от гнева. — Ваше имя у всех на устах и в каждой газете! Вы собрали полный зал!
Венеция поднялась, оказавшись почти на голову выше Мэриэнн.
— Я понимаю ваше расстройство, леди Мэриэнн, но сейчас вам нужно немедленно уйти.
— Почему? Вам неприятно слышать правду?
— Нас не должны видеть вместе. Это может нанести урон вашей репутации. А мне скоро на сцену.
— Ах, вот что для вас имеет значение?
— Мне очень жаль вашего брата, правда. — Венеция понимала, как неубедительны ее слова.
— Жаль? — Леди Мэриэнн воззрилась на нее, как на дьявола во плоти. — Как же вы можете сожалеть, если повесят его именно из-за ваших слов? — яростно вопрошала она.
Ее гневному призыву удалось пробить брешь в стене притворства, которую Венеция тщательно возводила вокруг себя весь день.
— Как вы могли так поступить?! — кричала Мэриэнн. — Вы же были его любовницей!
— Леди Мэриэнн!
— Вы пообещали мне, что не причините ему вреда! Я думала, вы любите его. Какой же я была дурой! Вам нет дела ни до кого, кроме себя!
Венеция ахнула.
— Он поджег мой дом! — воскликнула она, стараясь заставить Мэриэнн понять. — Он солгал.
— Никогда! — Мэриэнн подошла к ней вплотную, Венеция видела, как ее тело сотрясается от эмоций. — Мой брат никогда не причинил бы вам зла. Что же касается лжи, то он скорее промолчал бы, чем сказал неправду. Он делает все это только ради того, чтобы…
